Правильно говорит. Он вообще хозяйственный – себе в Ладоге участок уже взял, в центре, даже сваи там вкрутили весной. Думаю, здесь тоже городским участком обзавелся, хоть и живет в Новгороде. А вот Новгород на этот раз мне посмотреть не судьба – надо возвращаться в Ладогу, там есть чем заняться.

– Да надо бы… ты-то себе взял уже тут?

Наш «фюрер» довольно кивает:

– Ага. Уже строюсь. Вон… э-э… блин, не видно отсюда. Там, короче, на берегу.

О, уже и строится. Шустрый какой. Ну почему бы и нет – деньги-то есть.

– А землю тут брал? Ну под хозяйство в смысле?

– Не… решил свое все наверху взять. Там место сказочное просто – холмы, лес, пастбища, речка небольшая… я еще расширился, раза в три, теперь латифундия целая, ха-ха.

Ну почему бы и не расшириться, если возможность есть, надо пользоваться моментом. Правда, со временем за все это придется платить налог, ну так на то и хозяйство, чтобы себя окупать.

– Жарковато, нет?

– Нормально, привык уже. Так что, брать-то будешь? Сразу бы и оформили.

– Буду, что ж не брать-то… городской участок возьму, только не на берегу, а во-о-он там, на холме, – киваю на невысокий плоский холм в километре от города. – Или у тебя там что другое по генплану, ха-ха?

Глеб улыбается, но явно из вежливости, а сам, судя по взгляду, погружается в глубины памяти:

– Не, жилой район там. Сквер на самой вершине, небольшой. Нормально. А чего не здесь, на берегу? Центр же тут будет.

– Ну а на фига мне центр? Шум, пыль, суета. А там тишина, вид хороший, ветерок. Слушай, тут есть народ, кто в виноградниках шарит, да?

Здоровяк чуть неуверенно кивает:

– Ну да, кто-то есть, заложили же виноградники… А что, тоже хочешь?

– Ага. Проконсультируюсь, чтоб нормальный участок под это дело выбрать. Не поверишь, лет десять уже мечта есть – завести собственный виноградник и свое вино делать. Сидишь так на веранде с бокалом… красота ведь?

– Мм… ну, каждому свое. Я вот лучше дрова в своем лесу нарублю и полдня их колоть буду. Или с лошадьми позанимаюсь.

– Тоже хорошо…

Но мой вариант, конечно, лучше. Печально, конечно, что ради него придется опять воевать, но тут уж дело такое – либо ты убиваешь за свою землю, либо тебя убивают за нее, и она становится чужой. От смены миров этот закон ни хрена не меняется.

Русь, нижнее течение Аустралиса, правый берег, Ладога, дом Виталия Чернова

Та-а-ак… вначале чищу картошку, режу каждый твердый, желтоватый клубень на четыре части… теперь все это залить водой… пара минут возни с «керосинкой», и вот она уже гудит, словно приближающиеся откуда-то издалека «коробочки»[53]. Тщательно вымыть руки, кастрюлю на огонь, сковородку тоже, пусть нагреется, подожду немного. Теперь мясо, с вечера порезанное и замаринованное, на горячий металл… пока оно шкворчит, порезать лук…

«Виталя, ответь «Вышке».

Эх, никакой дисциплины эфира.

– Да, Толик, че такое?

«Тут это… корабли плывут! Два!»

Сволочи! Не могли на час позже объявиться. Нет, я в курсе, конечно, они еще вчера с нами на связь вышли, но надеялся успеть позавтракать.

– Принял. Далеко?

«По Левой протоке идут».

– Блин, Толик, она длинная. Далеко, спрашиваю?

«Ну… километров двадцать, наверное. Только появились».

Ага, как же. Если бы они только появились, ты бы их с восьмидесятиметровой высоты (пятьдесят метров – холм, двадцать – «большой рог», десять – вышка) увидел за тридцать с лишним километров. Бездельничал, лоботряс нерусский, вместо того чтоб службу бдить.

– Принял. Ладно, идут и идут. Ты по сторонам смотреть не забывай.

В принципе гонку за «голубой лентой»[54] они вряд ли будут устраивать, так что успею все приготовить и даже, наверное, позавтракать. О, кстати, лук пора засыпать.

Ща свеженькие колонисты посмотрят на новую родину и малость обалдеют от температуры, после Большого залива-то. Хотя сегодня погода радует – солнышко, ветер, по местным меркам, весьма умеренный, и температура под двадцатник. Даже для лета погода совсем неплохая, а у нас тут уже осень началась – вчера вот после обеда было плюс пять, и ветер с ног валил. Хорошо, что они сегодня приплыли – так, может, хоть кто-то останется, а вот вчера бы точно все дальше по реке чухнули.

Русь, нижнее течение Аустралиса, правый берег, Ладога, городская управа

– Вот думаем у вас тут остаться. Хотели узнать, что и как.

Двое мужиков и их лучшие половинки, все красные от свежего, не въевшегося еще в кожу загара, выжидательно уставились на меня. Блин, как-то очень уж «общо» вопрос сформулирован. Ладно, попробуем…

– Ну, по общим вопросам вам в Нью-Рино рассказали всё, я так понимаю? Земля, порядки наши и тэдэ? Вот… поселок вы сами видели. Участки под строительство выдадим, у нас еще в запасе с уже готовым свайным фундаментом есть. Стройматериалы на складе тоже имеются, и из Новгорода скоро еще привезут, у них там лесопилка работает. Доски и прочий брус выдаем за счет колонии, в разумных пределах.

Один из мужиков открыл было рот для напрашивающегося вопроса, но я жестом показал, что и так отвечу, не надо перебивать.

– Разумность пределов устанавливаю я как глава городской управы в Ладоге. Но на дом и хозпостройки хватит, не переживайте. Народ у нас тут хороший, живем дружно, со строительством поможем, на время строительства – разместим. Насчет климата сразу скажу, чтоб вы потом ко мне не бегали с претензиями. Такой день, как сегодня, считается нормальным для лета, а для осени – и вовсе отличным. У нас тут осень уже, если кто не в курсе, потом и зима будет. В плане хозяйства – в открытом грунте ничего не вырастет, только в теплицах. Зато для скотоводства рай – пастбищ немерено, живность местные травы ест хорошо. Сообщение с Ростовом и Новгородом идет по реке, катера ходят, но торговли особой пока нет – слишком мало людей. Во-о-от… Я предлагаю – вы о себе немного расскажи́те, кто-что-откуда, чем планируете заниматься, тогда я что-то более конкретное смогу обрисовать.

Слушатели переглянулись, решая, кому начинать, и один из мужиков, на вид лет тридцати с небольшим, приступил:

– Меня, значит, Николай зовут, жену – он кивнул на пухловатую крашеную блондинку – Катя. Со Ставрополья, недавно вот только здесь. Я тракторист и на стройках еще шабашил. Катя по образованию педагог младших классов, но не работала, хозяйством занималась. Двое детей: сын – шесть лет, дочка – три года. Ну вот…