Зачем вообще поехал? Ну… скучно. Почти три месяца уже прошло (здешних месяца, напоминаю, не заленточных). Жизнь в Ладоге вошла в свою колею, и даже еженедельные поездки к нефтяникам повседневную рутину развеивают не слишком. Сонное, сельское существование: не особо изнурительная работа по облагораживанию поселка, бытовые хлопоты, дежурства на вышке, новости до нас практически не доходят (прямая связь с Севером есть только у Новгорода, наша радиостанция не дотягивается, а в пересказе как-то не то)… ощущения, словно, кроме этого крохотного поселка, на планете больше никакой цивилизации нет.

Да, еще приходится отбиваться от все более настойчивых домогательств Оксаны, которая с чего-то крепко положила на меня глаз. Ну вот на кой черт мне все это сдалось, скажите, пожалуйста? Вот и решил на пару-тройку недель сбежать в путешествие по центральным и (возможно) северным рубежам нашей новой необъятной Родины. Последним толчком стала поимка себя самого за переходом от одного бокала коньяка или виски на закате к двум. Хреновый симптомчик, однако.

Да и к тому же на Севере заканчивается сезон дождей, так что скоро можно будет ожидать появления новых поселенцев. Пару сотрудников Глеб в Нью-Рино оставил, заниматься вербовкой и прочими вопросами, и, с учетом его характера, без дела они вряд ли сидят. Кстати, раз уж речь зашла – в Нью-Рино остались секретарша Глеба Алина, занимающаяся оргвопросами, и тот самый патлатый интеллигент с первого собрания, как там его… Сергей Ервандович… не, Егорович, точно. Этот по части агитации и пропаганды. Имхо, совершенно бесполезное существо, ну да Глебу виднее.

Понятно, что большая часть новичков двинет на север, в теплые края, но кто-то, наверное, и у нас останется. Надо будет заниматься их (и вообще Ладоги) обустройством, плюс (вернее, минус, хе-хе) лето заканчивается, скоро осень, а за ней и зима. Зима же в Ладоге, как мне интуиция (и отчеты орденской экспедиции) подсказывает, это совсем не то, что в Порто-Франко или Нью-Рино. К ней надо готовиться, и как следует, а не спустя рукава. В общем, если сейчас Ростов и Новгород не посмотреть, то следующие несколько месяцев будет точно не до того.

Высокая, темно-красная скала на западном берегу, маркирующая излучину Аустралиса, постепенно приближается и переходит из состояния «впереди» в «слева». Еще немного, и откроется вид на то, что лежит за ней. Вообще, красивые здесь места. На юго-запад США похожи. Нет, я там тоже не бывал, но вестерны-то все смотрели, надеюсь? Долину Монументов[50] видели? Вот, вылитая она. Слева, по крайней мере, на востоке-то все больше равнина. Надо бы участком под дом где-нибудь здесь озадачиться, пока все самое красивое не расхватали. Со строительством подожду, не до того сейчас, но землю застолбить стоит. В конце концов, я пока что использовал только треть своего земельного пая.

Хотя, зная Глеба, можно предположить, что самые лучшие участки он уже внес в очередной генплан под «общественные пространства».

«Ушкуй», попрыгав (к моим мучениям) на бурунах и водоворотах, наконец-то прошел излучину, и перед нами открылся вид на спокойно и величественно текущий с северо-запада Аустралис. Огромные, стоящие далеко друг от друга темно-красные скалы с плоскими вершинами на западном берегу похожи на часовых или какие-то древние пирамиды. Светло-желтая, выжженная солнцем степь справа…

– Че, нормальный видок, да?

Блин. Ну вот так всегда – стоит восхититься красотой Природы, как…

– Ага. Круто.

Ладно, что уж тут.

– Во-о-он он, Ростов. Видишь?

Старательно таращусь в направлении, куда указывает корявый и грязный Серегин палец, но ничего не вижу. А, погодите… у самого горизонта, на краю видимости вроде бы замечаю какие-то точки. Поднимаю бинокль. Точно. Светлые домики на берегу. Ростов-на-Аустралисе, хе-хе. Кстати, интересно, идея насчет переименования во что-то более родное русскому уху заглохла или как? Помнится, было у Глеба желание окрестить реку Волгой. Он еще и Гискар хотел в Днепр переименовать, а Бордер-Маунтис в… э-э… не помню. Урал, кажется.

По мере нашего приближения замечаю все новые детали.

– Серег, а что это вон там за четыре домика? На другом берегу?

– А, это Левобережный. На восточном берегу пастбища лучше, вот некоторые там и поселились.

– Отдельный поселок, что ли?

Невысокий, кряжистый моряк поскреб пятерней в затылке:

– Ну… как… своего сельсовета нет у них, так что типа как пригород идет.

Ясно. А я уж было удивился, как это Глеб пропустил название «Левобережный». Совсем не в его стиле, хе-хе.

Ростов явно вытянулся вдоль реки, я насчитал почти три дюжины домов на «первой линии». С учетом того, что еще и на левом берегу народ обитает, а всего здесь должно быть около сорока семей, плюс сколько-то бессемейных, выходит, практически все живут на берегу. Чуть ниже города и соответственно ближе к нам расположены склады, причал, а на причале стоят Игорь и…

– Здорово!

– Привет!

Пожав руку Игоря, опять смотрю на бородатого компаньона по нефтепромыслам.

– А ты тут какими судьбами?

– Ну так знал же, что ты будешь. У меня тут тоже дела кое-какие, ну и решил совместить. А то вдруг тебе выше плыть лень будет, так бы и не увиделись. Саня тоже тут, вместе приплыли. Он чуть позднее подойдет, обсудим всё.

Хм… что именно «всё»? Да и вообще, что-то у нашего «фюрера» за радостью от встречи проглядывает некоторая озабоченность. Случилось что? Может, недоволен тем, как с нефтепромыслом дела обстоят, хочет какие-то изменения внести? Ладно, чего гадать. Скоро узнаю.

Русь, среднее течение Аустралиса, правый берег, Ростов, городская управа

– …отплывают, и получается, где-то недель через пять будут у нас. Высадятся, обоснуются, и к ним остальные потянутся.

– М-дя… весело. С остальными обсуждали уже?

Все трое собеседников, собравшихся вместе со мной в пустом и гулком зале городской управы, скорчили гримасы.

– Да обсуждали, что толку…

Саня, с видимым раздражением, вставил:

– Все чистенькими хотят остаться – «там же женщины и дети, что мы можем сделать?», ага. Корчат из себя… уроды.

Игорь добавил:

– Да они боятся просто, вот и прикрываются этим. Никто не хочет на себя ответственность брать. А некоторые и вовсе: «Нас тут пять сотен на четыре тысячи километров реки, земли мало, что ли?» Дебилы.

Ну это-то понятно. Я вот тоже как-то не горю желанием брать на себя ответственность, честно сказать. Но что-то же делать надо…

– И сколько их там, говоришь?