кони всегда волнуются. Особенно если первый раз идут.

Стало ясно, что остроухие Сибские могут рвануть вперед и столкнуть Дэра вниз. Меня снова объяло тревожное предчувствие, и я задержала дыхание. Казалось, что синь, которую я видела в Дэре, стала более темной, а в некоторых местах порвалась. Это не могло не пугать, ведь остальные остались при своих цветах — целостных и ярких. Ещё вчера я рассказала Дэру, что Бэйт источает бирюзовый, Торми — бледно-голубой, Смайл — желтоватый, а Супруги Чиникины — нежный зеленый. Бэйт встал возле меня.

— Чуточку левее, — сказал он. — Отлично. Теперь правее. Там неровный край.

— Помню, — отозвался Дэр, — спасибо.

И буквально через пару минут карета уже стояла возле нас. А я висела на шее Дэра, изо всех сил стараясь не разреветься. По мосту перешли Лера и Миддл, уверенно прошагал Смайл. На глаза попался Торми, разговаривающий с Облачным. Он единственный остался на той стороне пропасти. От животных тоже исходил цвет. Так вот оттенок мохноногого коня сильно потускнел, хотя прежде был серебристым и сияющим.

— Я пошел за второй, — улыбнулся супруг, целуя мои ладони. — Дождешься?

В ответ я поцеловала его в губы, и снова началась пытка. Это были длинные, безжалостные секунды. Я успевала запомнить каждую, и не могла оторвать глаз от фигуры Дэра. Когда он свел с моста очередную пару лошадей, меня словно в огонь сунули — неприятный жар охватил тело, во рту пересохло. Это было предчувствие, и на сей раз нехорошее.

— Дэр, не ходи за третьей, — прошептала я. — Пожалуйста.

— В чем дело? Ты такая бледная, а щеки горят. Тебе плохо? — нахмурился он, беря меня за подбородок.

— Что-то случится. Я не придумываю, Дэр! Поверь, это не очередная глупость! Твой цвет побледнел, он теперь не ярко-синий!

Голос охрип, сердце грохотало.

— Хорошо, милая. Если это касается только меня, я попрошу Торми перевести коней.

Но едва он отступил к краю, как раздался ужасный грохот, словно скалы рушились. Еще мгновение — и Торми метнулся вперед, крича на лошадей. Следом за последней каретой бежали Шторм и Облачный.

Прямо под их ногами мост оседал, словно кто-то срезал его основание ножом. Торми успел домчаться до края, Шторм и Облачный прыгнули уже когда камни сыпались в пропасть. Откуда-то сверху полетели ошметки скал, и Дэр уронил меня на землю, закрывая собой. Я слышала дикое лошадиное ржание и скрежет каменных обломков, а когда всё затихло, воздух разорвал голос Бэйта.

— И рухнут прежние заветы, когда падут к ногам мосты, — невозмутимо прокомментировал младший Магици. И добавил: — А кто в пророчества не верит — тому под скалами лежать.

Это была долгая стоянка — все приходили в себя. Мы остановились возле дубовой рощи и сидели на красной земле, не разводя костров и не готовя обед. Я вжалась в грудь Дэра и молча вдыхала его запах. Пойди он за третьей каретой — вернулся бы? И не почувствуй я беду, не попроси его остаться, не послушай он меня?.. Одни мысли об этом сводили с ума, и я снова и снова дышала знакомым запахом, хваталась за сильные плечи, прятала нос в густых темных прядях. Не отпускать. Всегда касаться. Так я сохраню уверенность, что с любимым будет всё хорошо.

Первой подала голос Лера:

— О каких легендах ты говорил, Бэйт? — полушепотом спросила она.

— Столь древних, что рассказавшие их помнят эти вот деревья, — и указал на высоченные дубы, — желудями. Когда рухнет каменный мост, придут в Атру перемены, которым не ведомы преграды, не страшны пропасти и моря. Мы вспомним тех, кто пал с любовью в сердце, и позабудем себя прежних.

— Цахтал восстанет из глубин, где его плоть жила веками, — кивнул Дэр. — Очертит для битвы последней поле, и вскоре придет за нами. В другой трактовке — за бойцами.

— Что за битва? — спросил Смайл.

— За Атру. Но не между кланами, а с силами столь могущественными, что Хранитель и его Стражи — котятки по сравнению с ними.

— Мост будто кто-то порвал, — задумчиво сказал Торми. — Странное крушение. Камни просто так не крошатся. Тем более такие, которые столетиями прочно стояли. Думаю, легенды оживают в строго назначенный час.

— Верно. Мне с моей больной фантазией даже почудилась огромная призрачная рука, но что не нарисует взволнованное воображение? — сказал Бэйт.

— По поводу руки ты прав, — кивнул Смайл, — ветер приобретал интересные очертания… Слава предкам, что все успели проехать! Хотя глядеть, как ты несешься галопом вместе с лошадьми, было жутко.

Торми улыбнулся.

— Облачный друг сказал мне, что нужно спешить. Поэтому я побежал.

— И успел, — заметил Миддл. — Не нравится мне это.

— И мне не нравится, — кивнул Бэйт. — Отец наш очумеет, когда узнает… А ты что молчишь, Дэр?

Мужчина усмехнулся, и мне стало теплей. Он не стал бы скрывать ни страх, ни сомнения. Мне вот не хотелось рассказывать о том, что цвет истончался. Стоило прежде хорошенько это обдумать.

— Вы видите в этом дурное предзнаменовании, а я — доброе, — произнес Дэр. — Возможно, мост рухнул, чтобы мы построили его заново.

— Хм, — улыбнулся Торми, — друг мой, ты снова создал правильные образы.

— Построить заново? Но кто будет это делать? Ведь прежние правители были сильней нас теперешних, — сказал Бэйт.

— Думаю, Грозовой клан справится, — улыбнулся Дэр. — У нас хватит сил. Настало особое время, не зря ведь в прошлом году зимнее небо разговаривало радугами. Это волшебное явление, — пояснил он нам со Смайлом и Лере, — при котором идет цветной снег. Но на эту тему мы поговорим дома, до Врат осталось чуть-чуть. Если хотите, можно перекусить.

Его уверенность передалась всем, и ребята проголосовали за стоянку. Дэр умел подбадривать, к тому же Бэйт решительно ему помог — снова приготовил прекрасный обед. После еды никому уже не хотелось думать о плохом. Даже Торми признал, что трактовка Дэра лучше остальных.

— Разве что путь к горам теперь закрыт, а морем едва ли кто-то пойдет зимой.

— Значит, подождем до весны, — улыбнулся Бэйт. — С первым снегом дорога все равно стала бы ужасной.

— Торми, ты же можешь ощущать силы? — вдруг сказал Дэр. — Мэй говорит, что видит цветность людей.

Я поглядела на супруга: неужели он что-то почувствовал? Но узнать, что за странности со мной творились, хотелось несмотря на боязнь обрести опасную магию. Это только кажется, что справишься с любой силой. На самом деле даже её малая толика способна поселить в сердце грызущую неуверенность. Да, я всегда хотела научиться волшебству, но теперь засомневалась, нужно ли оно мне? И всё же медлить не стоило.

— Постараюсь помочь, — улыбнулся Торми. — Ты позволишь? Мне нужно лишь коснуться твоей руки.

Я с улыбкой подала