–А Келли-Энн тоже так считает?

Пока Пэт ополаскивала тарелки и заполняла посудомоечную машину, прозвучала вторая история. О том, как он помог Келли-Энн настроить ее ноутбук, о связи, которую они ощутили, о том, как он подставил ей плечо, чтобы она могла выплакаться в то поистине ужасное время, о чувстве вины за измену Несс с ее лучшей подругой, о предложении Келли-Энн вложить деньги в его бизнес, переехать и организовать его где-нибудь вместе. Он вздохнул и опустил глаза.

–Просто одна из неловких ситуаций, в которые ты попадаешь,– заключил он.

Одна из тех неловких вещей, в которые ты попадаешь, уточнила про себя Пэт, натирая свою любимую сковороду с медным дном.

Ну что же, теперь картина вырисовывается, подумала она: одна из первых вещей, которую сказала Келли-Энн, когда сидела с ними в садовом центре, была о поиске своего принца. Пэт вздохнула, вспомнив счастливую улыбку Келли-Энн, и по тону Льорета поняла, что этот принц вот-вот превратится обратно в лягушку – или, по крайней мере, ускачет вдаль так быстро, как только его смогут унести ноги. Какая неразбериха. Какая печальная, скверная история.

Череда жужжаний и писков словно вторила ее мыслям: Льорет включил телефон. Он жалобно уставился на экран.

–Несс,– объяснил он.– И Келли-Энн.

Пэт ополоснула сковороду, поставила ее в посудомоечную машину и включила; та ожила с успокаивающим гулом.

–Конечно, это не мое дело, Льорет, но, возможно, пришло время поговорить с Келли-Энн. Если тебя не устраивает то, как обстоят дела. Если ты относишься к ней несколько иначе. Лучше сделать это сейчас, пока все не зашло слишком далеко.

–Это еще не все,– прошелестел он так тихо, что она не услышала бы, если б случайно не взглянула на него. Что же это может быть? Парень встречается с кем-то третьим? Откуда у молодых столько энергии? Он уставился в телефон. Пэт села за стол и положила ладонь на его руку.

–Льорет,– сказала она своим самым мягким голосом, который обычно приберегала для самых грандиозных истерик в начальной школе.– Что бы это ни было, лучше поделиться с кем-то. Не обязательно со мной, но с кем-то.

Он по-прежнему не поднимал глаз.

–В ту ночь… в ту ночь, когда мама Келли-Энн по ошибке приняла не те таблетки…

–Да?

–Ходили слухи, что там кого-то видели. Что кто-то ошивался возле дома.

–Я помню.

–Так и было.– Он посмотрел на нее, и его лицо сморщилось.– Это был я.

–На этом снимке становится ясно, как выглядело место проведения.– Мэнди перевернула страницу белого альбома с мягкой обложкой; защитная ткань тихонько потрескивала.

Тельма посмотрела на фотографию. Слово «лучезарный», подумала она, часто употребляют как ни попадя, но здесь оно было совершенно к месту. Мэнди стояла на искусственном каменном мостике над столь же искусственным прудом; каскадное белое платье ниспадало вокруг ее ног, и она напоказ держала в руках букет крупных снежных роз – Тельма вспомнила, как однажды она гордо продемонстрировала ей обещанного пушистого пони. У ее ног сидели две улыбающиеся маленькие девочки в роскошных фиолетовых платьях; рядом стоял жених, ее бывший муж,– у него была немного удивленная улыбка, словно он не мог поверить в происходящее.

–Павел был таким красавцем.– Что-то в голосе и взгляде Мэнди напомнило Тельме о том, как та оценивала бордовое платье в благотворительном магазине.– К тому же он умел хорошо проводить время.– Она вздохнула.– Вечеринки в Лидсе, выходные в спа-отелях.

Тельма могла бы сказать что-то в духе «Кто платил за все эти хорошие времена?», но все было предельно ясно и так: связка конвертов с красными штампами за лампой на журнальном столике рассказывала свою собственную историю.

Она сидела в гостиной дома Мэнди (аренда)– унылом спичечном коробке в квартале из таких же унылых спичечных коробков, выросших будто грибы после дождя, на том поле за школой Святого Варнавы, где раньше цвели лютики. Комната была скудно обставлена, но наличие детей здесь явно чувствовалось: куклы Барби, Эльза из «Холодного сердца», планшеты. Казалось, на это средств не жалели. Но в комнате было более чем прохладно.

–Вы не возражаете?– спросила Мэнди.– Я стараюсь как можно реже включать отопление.– Тельма, конечно же, не возражала, но, потирая руки, жалела, что не надела пальто.

–В пруду есть фонтан,– сказала Мэнди, все еще глядя на альбом.– За это берут дополнительную плату, но когда его включают ночью, он светится красным, зеленым и синим.– Тельма перевернула страницу, и Мэнди улыбнулась, увидев крупным планом себя, свое лицо в обрамлении потрясающих локонов, и на секунду выражение ее лица стало идентичным тому, что было на фотографии. Лучезарное.

–Какая прелесть,– прокомментировала Тельма. Она посмотрела на Мэнди; впрохладном мартовском свете загар казался побледневшим. Девушка пролистала еще несколько фотографий – в платье у беседок, кустов, на фоне подснежников.

–Хватило всего на год,– сказала Мэнди, и в ее голосе прозвучала приглушенная нотка сожаления, как будто она рассказывала о домашнем животном, которое, несмотря ни на что, умерло.– Но день был чудесный.

Тельма осторожно передала ей обратно белый альбом в кожаной обложке. Не менее осторожно Мэнди положила его обратно в белую коробку и поставила на место в стенной шкаф с таким благоговением, с каким священник размещает Библию короля Якова на кафедре в соборе.

–С этого все и началось,– объяснила она.– Долги и прочее.

–С кредита на свадьбу?

–У нас были отложенные платежи, как у всех.– Мэнди вздохнула. Выглядела она изможденной, гораздо более изможденной, чем должна выглядеть женщина в ее возрасте.

Как у всех, повторила про себя Тельма с состраданием. Она подумала о платье, об альбоме, о фонтане, играющем красным, зеленым и синим. Подумала о машине, шарфе «Майкл Корс» истоимости занятий зумбой, о чем Пэт до сих упоминала с возмущением. И она подумала о них с Тедди, о свадебном приеме в домашней церкви, о своей матери и тете Ирен, которые на двоих организовали фуршет. Как они с Тедди, молодожены, надевали по три джемпера, чтобы не включать отопление, каким ужасным на вкус был тот дешевый маргарин. Она ничего не сказала, но быстро вознесла гневную молитву об обществе, которое пропагандирует потребление, но не дает молодым людям ни малейшего шанса приобрести недвижимость.

Мэнди снова вздохнула.

–А потом, когда он свалил в закат, простите, миссис Купер, когда он ушел, оставалось еще больше половины выплат, и это не считая прочих расходов, а денег-то стало в два раза меньше. Ты пропускаешь один месяц и думаешь, что все в порядке, но, конечно, это не так, потому что есть следующий месяц, а еще нужно заплатить за предыдущий, и так далее.– Она села и начала мять край подушки в знакомой манере.– Я устроилась на работу в «Сэйнсберис» вдополнение к банку, но это не сильно помогло. Дети идут на первом месте. А это постоянные траты, ведь не все можно найти в благотворительном магазине…