А потом впервые за всю свою жизнь выпустил не жалкий огонек, которым можно разве что мебель поджечь, а настоящий столб пламени…

Глава двадцать первая

Сенера по инерции вскинула руку, и огонь Шэйна врезался в ледяную стену. Магия, совершенно не сочетающаяся между собой, затрещала. Лёд и пламя пытались одержать победу друг над другом, подчинить врага, остановить его. Сенера чувствовала, как закоченели от излучаемого холода её пальцы, но не могла опустить руку. Слишком внезапно атаковал Шэйн, слишком сильно ей хотелось всё-таки оказаться победительницей, а не сдаться…

Страх, что она превратится в ледяную статую, куда-то исчез. Магия лилась с такой легкостью, словно даже не принадлежала Сенере, и она расправила плечи и невольно усилила натиск.

Пламя Шэйна, яркое и обжигающее даже сквозь толщу льда, пыталось проникнуть в наименьшие щелочки в магии Сенеры. Она теряла силы, но велела себе не останавливаться, сделать всё, чтобы он не смог помешать ей.

Созданный Шарлем телепорт стремительно таял.

— Я остановлю его! — решительно выкрикнула Арахна, увидев, как шипит магический лед. — А вы телепортируйтесь.

Она подпрыгнула, с лёгкостью перескакивая через огромную ледяную стену, и бросилась на Шэйна. Тот пытался поджечь опутывающую его паутину, но Арахна действовала стремительно, заковывая дракона, оплетая его с быстротой, против которой драконофей ничего не мог противопоставить.

Сквозь толщу собственного льда Сенера видела, как бросились к паучихе и Шэйну Верена и Альбин, на ходу активируя какие-то защитные заклинания. Ей хотелось и самой метнуться к драконофею, проверить, жив ли он, спросить, зачем атаковал, но телепорт Шарля стекал струйками талой воды по руке Сенеры, грозясь исчезнуть и вовсе.

Джеймс рывком притянул девушку к себе и накрыл своей ладонью ледяной телепорт, словно запрещая Сенере передумать. Она невольно прильнула к мужчине, испытывая знакомое неприятное чувство: как будто растворялась, распадалась на тысячи кусочков, чтобы потом собраться в новом, незнакомом месте.

По щекам текли слезы, и их горьковато-соленый привкус напоминал Сенере о предательстве. Казалось бы, Шэйн с самого начала твердил о том, что он против этой затеи, но девушке всё время казалось, что дракон всё равно поможет ей. В конце концов, не он ли должен её защищать, как настоящий фей-крестный?!

— Тише, — прошептал Джеймс, прижимая её к себе. — Тише, Сенни. Всё будет хорошо. Забудь ты об этой огнедышащей гадине.

Легко сказать — забудь! Сенера чувствовала себя так, словно ей только что в спину воткнули нож. Она ведь доверяла Шэйну! Простила ему и о то, что он против её воли нашел ей суженого, и то, что столько лет ничего не делал, только ел и шалил. Не выгнала из дома за испорченный кабинет, хотя могла бы! И была бы права, потому что драконофей испортил последнюю приличную мебель, а у них в доме не осталось ни копейки на починку. Да что там! Если б не заказ от Кристин Доре, то Сенере вскоре не за что было бы кормить не только Шэйна, а и мачеху с сестрой. Ну и себя заодно.

— Мы же не знаем, какие у него были причины, — Хортон встряхнул её. — Ну, право, не плачь! Мы стоим посреди улицы, и на нас смотрят люди. Довольно странно смотрят, между прочим!

Сенера всхлипнула в последний раз и заставила себя отодвинуться от Джеймса, украдкой вытирая слезы. Она оглянулась и с удивлением обнаружила за спиной небольшой и подозрительно белый дом. На стене красовалась табличка с адресом, подтверждающая, что они с Хортоном телепортировались как раз туда, куда должны были.

Неужели Шарль по поводу артефактора сказал правду?

— Не важно, — вытирая ладонями слезы, прошептала Сенера, — каковы были у него причины, он не имел права нас задерживать. Я не понимаю, что могло случиться, чтобы он так упрямо мешал мне спасти себе и всем ледяным жизнь!

— Возможно, он считает, что для тебя это опасно? — пожал плечами Джеймс. — Мало ли! Я просто прошу, чтобы ты не убила сплеча. Он-то паскудник, этот Шэйн, но какая-то мотивация у него точно была.

Сенера хмыкнула. Она и слышать ничего не хотела про мотивацию, или что там было у Шэйна. Пусть катится ко всем чертям! Сам пусть решает свои проблемы в следующий раз, а она обойдётся и без такого крестного!

— Сенни, не нервничай, — тихо окликнул её Джеймс.

Девушка хотела заявить, что она совершенно не переживает, но, опустив глаза, увидела, как по платью расползается тонкое плетение ледяных узоров. Нет, ей действительно надо было взять себя в руки, выдохнуть и перестать нервничать. Всё будет хорошо! Со всем они справятся!

— Надо постучать, наверное, — пытаясь отвлечься от дурных мыслей, она уверенно зашагала по заснеженной тропе к двери дома.

Лео… Имя обожгло неожиданной искрой волнения. Сенера с трудом взяла себя в руки и решительно постучалась в дверь. В какое-то мгновение девушка подумала даже, что им никто не откроет, мало ли, вдруг этой женщины-артефактора даже дома нет, но внутри дома раздались шаги.

Дверь открылась практически сразу. Сенера ждала, что их хотя бы спросят, кто это пришел, но незнакомка удивительно беспечно распахнула дверь настежь…

— Здравствуйте! — Джеймс встал рядом с Сенерой. — Вы — артефактор? Нас вам порекомендовал Шарль Доре. Мы хотели бы попросить вас взглянуть на…

Голос Хортона превратился в шум на заднем плане.

О, теперь Сенера понимала, почему Шэйн был готов сжечь свою подопечную, только бы не пустить её сюда.

— Я надеюсь, — закончил свой монолог Джеймс, — вы нам не откажете.

Женщина, застывшая на пороге, не проронила ни единого слова. Она даже не смотрела на Хортона, и, что же, Сенера прекрасно понимала, почему.

— Нет, — проронила девушка. — Она нам не откажет. Не так ли, мама?

Джеймс открыл было рот, чтобы ляпнуть очередную глупость, но так и не проронил ни единого слова. Вообще-то, Сенера ожидала как минимум несколько удивленных вопросов, но Хортон оказался поразительно понятливым. Возможно, уже то, что он увидел её и мать рядом, похожих, как две капли воды, было достаточно?

А Сенера-то думала, что, если вдруг встретит мать, даже не сможет узнать её. Всё-таки, пятнадцать лет… Даже больше…

Но мама нисколечко не изменилась. Она выглядела всё так же молодо, как и полагалось ледяной ведьме, и сейчас их с Сенерой было проще принять за двух сестер, чем за родительницу и её дочь.

Леоника была взволнована. Да что там, Сенера могла б даже сказать, что мать буквально дрожала от страха! Она смотрела на Сенеру широко распахнутыми карими