- Его величество всё замечает, у него глаза и уши везде, - не согласился Марсель.

- Ну и ладно. Я не обязана отчитываться о своих планах никому, кроме мужа, - подвела черту и заняла место у окна, испугавшись качнувшегося под ногами пола.

Моторы ревели, дирижабль трясло, но сильней всего трясло Бетти. Она причитала, молясь Матери Земли, на соседнем кресле в унисон повизгивал Дизель, обездвиженный и обезвреженный на время взлёта.

Расстроенная потерей львиной части багажа Жаннет осталась в выделенной ей каюте, отказавшись от поздней трапезы. Папа остался с женой, пообещав присоединиться к нам, когда дирижабль встанет на курс.

С жутким скрежетом и дребезжанием корабль оторвался от земли, на миг просел, днищем проехав по земле.

Сердце подпрыгнуло к горлу. Я вцепилась в ручки кресла, бросив взгляд на Марселя. Он стоял невозмутимой статуей, слегка покачиваясь на натянутых тросах.

Меня мягко вдавило в кресло - дирижабль стал стремительно набирать высоту, чтобы перемахнуть забор и не задеть крыши домов, которые окружали дворцовую территорию.

Вид из окна открывался пугающий: непроглядную тьму то тут, то там пронзали бледные светлячки, в которые превратились городские фонари. Дома слились в единый неприступный массив, угловатые крыши тянулись ввысь, ловя крохи света, лившегося с небосвода.

Корабль продолжал набирать высоту, удалясь от земли всё дальше и дальше. Тёмный покров нависший над всем живым был усыпан яркими самоцветами и украшен тонким полумесяцем. У меня перехватило дыхание от открывшейся

красоты. Казалось, дирижабль плывёт между звёзд и это единственно правильный мир, а не тот, что выстроили люди где-то там внизу.

Получив разрешение свободно перемещаться по кораблю, пассажиры не спешили разойтись по каютам. К нам присоединился папа, и после этого все переместились в обеденную и за непринуждённой беседой выпили чай. Никто никого не поддевал и не выставлял на посмешище. Видимо, из-за отсутствия Жаннет, которая возмутилась бы тому, что Бетти и Дизель сидят за одним столом с её незаслуженно уважаемой персоной. Хотя бульдог на самом деле стоял на лавке, уперев передние лапы в край стола, чтобы его голову можно было видеть всем, а ему - кусочки колбасы, которые он с удовольствием сметал со стола длинным розовым языком.

- Через сколько мы прибудем в Бардер? - спросил папа у прислуживающего матроса.

- Через шесть часов, - ответил тот.

- Пойду я к себе и посплю. Празднование дня рождения ещё никогда не выматывало меня так сильно, а я уже пережил один день рождения Жаннет, - с усмешкой поделился он, вставая из-за стола.

- Я нужна буду вам, леди Глория? - перешла Бетти на формальный тон.

- Нет.

- Тогда всем спокойной ночи, а вы, - обратилась она к матросу, - обещали, что на моей кровати будут ремни, чтобы я не улетела с неё.

- Да, конечно, - кивнул мужчина и пошёл с гномихой, чтобы помочь устроиться, как она того желала.

Ты тоже иди отдохни, - сказал Марсель, когда мы остались вдвоём, не считая Дизеля.

- Я уже отдыхаю, - заявила, откинувшись на деревянную стену каюты, к которой была приставлена лавка.

- Не жалеешь, что покинула дворец?

- Нет. Во дворце мне не нравится.

- В конюшне не нравится, во дворце не нравится. А что тебе нравится? -насмешливо профырчал Марсель.

- Дом на берегу озера.

- Конечно, как я мог забыть, - недовольный своей оплошностью конь покачал головой. -На территории дворца есть такой.

- Видела. Не понравился. Он гостевой. Много картин, тканей, ваз и скульптур — всё, чтобы впечатлить богатством. Такое своим домом не назовёшь.

- Согласен, вычурно и помпезно, - кивнул Марсель. - А я вот устал, с ног валюсь, поэтому вынужден настоять, чтобы ты отправилась в свою каюту и поспала.

- А ты?.. Со мной будешь в одной каюте? - спросила, почувствовав, как сердце взволновано забилось в груди.

Влюбилась? Да нет, просто прониклась симпатией к этому необычному животному.

- У меня тут своя каюта, подходящая для лошадей: без кровати и прочей мебели, зато есть ремни, чтобы закрепиться и не влететь в стену в случае резкого торможения.

- А Дизель?

- Он может провести ночь с тобой, - ответил Марсель позволительным тоном.

- Но сэр... - попытался возразить пёс.

- Я тебе доверяю, и в каюте у Глории стоит комод, который ты сможешь использовать вместо кровати.

- Благодарю. Я вас не подведу. Буду спать одним глазом, а вторым следить за леди.

Дизель смотрел на Марселя с таким благоговением, что я вздрогнула и прокомментировала:

- Звучит жутковато. Давай ты, Дизель, поспишь нормально. А то я не смогу спать, слыша твоё дыхание и зная, что одним глазом ты смотришь на меня.

Марсель не сдержался и заржал как конь.

Представил это и самому стало жутко, - объяснился он, успокоившись.

- Когда жутко — не смеются, - ворчливо подметила я.

- Прости. Жутко и смешно одновременно. Дизель может такие звуки ночью издавать — многие поседеют, если их не предупредить.

- Сэ-э-эр, - жалобно протянул бульдог. - Я же неспециально. Порода такая... И нос... -стал он смущённо оправдываться.

- Это так ты меня предупреждаешь? - спросила, пропустив мимо ушей слова Дизеля.

- А ты ещё не знала? - удивился Марсель.

- Слышала и догадывалась, но после Бетти звуки, которые порождает Дизель, просто услада для ушей.

- Правду, значит, говорят, что у гномов громоподобный храп.

- Не то слово, - подтвердила я и засмеялась на демонстрацию лошадиных зубов.

- Могу я проводить тебя до твоих покоев? - осторожно поинтересовался Марсель, вознамерившийся отправить меня спать.

- Можешь, но сначала ответь на один вопрос. Я давно хочу спросить про это, но у нас было слишком мало подходящего времени для тет-а-тетов.

- И о чём же ты хочешь спросить? - его голос прозвучал напряжённо, развеивая остатки непринуждённости.

- Про кота его величества.

Дизель спрыгнул с лавки и выскочил из каюты.

- Испугался одного упоминания об этом Дьяволе? - с недоумением проводив пса взглядом, я задалась этим вопросом вслух.

- Об этом коте говорить лишний раз не стоит, а прислуге запрещено подслушивать разговоры, где фигурирует этот персонаж, - разъяснил Марсель.

- А тебе?

- Мне можно. Что ты хотела узнать?

- Кто он? Он что-то сделал с папой и Жаннет. Если за мачеху, и можешь меня осуждать, я не переживаю, с отцом другая история.