– Спасибо, я не голоден, – ровно произнес Данерс, направляясь к дальнему креслу. Сел, по-прежнему не сводя с меня взгляда, едва заметно повел головой в сторону княгини и коротко добавил: – Меня хорошо кормили.

– А можно узнать… – Я заметила, как болезненно дернулось его лицо, и перевела взгляд на Винка.

– Можно, – мрачно процедил он и сел рядом. – Но слушай молча. Сейчас поймешь почему.

– Я сам могу сказать, – так же размеренно произнес Данерс и спокойно, словно пожелал доброго дня, заявил: – Они сделали из меня твоего личного палача.

На секунду я зависла, не зная, как понимать это заявление: по моему мнению, палачи должны вести себя вовсе не так. Или… я должна что-то сделать, чтобы он поступил как палач?

– Данерс слегка преувеличивает, – мягко произнес Винк. – Сделать его твоим врагом им не удалось. Да и причинить тебе вред он может только по распоряжению хозяина.

– Гирса?

– Тсс… говори шепотом. Он видит и слышит тебя в сотню раз отчетливее, чем всех остальных людей. Но его хозяин – не Гирс, а нынешний владелец амулета. А Данерс сейчас и есть этот амулет.

Я вопросительно взглянула на магистра, требуя пояснений, но вмешалась Шейна:

– Теперь они одно целое, неизвестные нам целители умудрились рассоединить амулет на части и внедрить в тело Данерса таким образом, что изъять их невозможно. Каждый камень и руна привязаны к какому-то органу, и едва мы начинаем освобождать какую-то связь, перестает работать то сердце, то зрение… Но хуже другое: главная спираль привязана к мозговым центрам, и едва коснешься ведущих туда энергетических нитей, Данерс морально превращается в неистового зверя, при этом на вид оставаясь человеком.

Яростное шипение нечаянно сорвалось с моих губ, и хотя я тут же прикрыла рот рукой, Данерс болезненно поморщился.

– Поэтому его нужно оставить здесь, – твердо сказал Бес. – Мало ли какой приказ отдаст неизвестный нам хозяин в самый неподходящий момент.

– Я никогда не причиню Варье вреда, – произнес Данерс, – и уже научился справляться с его приказами, только не показывал.

Пару секунд я молча смотрела на инквизитора, обдумывая тревожащие меня вопросы, потом создала лист бумаги и карандаш и принялась писать. Разумеется, на русском, на местном языке я и читаю-то медленно, а пишу намного хуже. Дописав, протянула лист деду.

– «Как Дан попал к хозяину? Может ли пользоваться магией? Помнит, кто делал операцию? Видел хозяина?» – начал читать он вслух, потом кивнул Винку: – Это тебе.

– Попал просто – они натравили на него отца. Тот приехал как будто мириться, а потом впустил в замок инквизиторов.

Я создала новый лист и написала еще вопрос, пока не забыла.

– «Значит, они следили и знали, что мы ушли?»

– Наверное, – вздохнул тот угрюмо, когда дед перевел мой вопрос. – Сейчас я сам жалею, что мы не забрали его оттуда. Ну, отвечаю на остальное…

– Сам скажу, – заявил вдруг Данерс. – Я сопротивлялся, пока не усыпили… отныне у меня нет отца. Больше ничего не видел и не помню, очнулся в каком-то доме. И еще издали чувствовал, в какой стороне Варья, и не мог смолчать, когда меня заставляли ответить. Но все время старался взять свою магию под контроль и постепенно научился притуплять удары.

«Они его били?» – черкнула я на листе так резко, что грифель сломался.

– Ментально, – ответил Винк, мрачнея все сильнее. – Но не нужно обольщаться, ощущения очень мерзкие.

«Сволочи!!! – написала я и добавила: – А он только меня ощущает издалека или хозяина тоже?»

– Это хозяин его чувствует, – вздохнула Шейна, – через следящий амулет.

– То есть сейчас он знает, где находится Дан? – наконец сообразила я, какая мысль так беспокоила меня все время.

– Мы закрыли островок самыми сильными щитами, но долго оставаться тут не стоит, – согласно кивнула Шейна. – Только решим, кто куда летит, и уходим.

«Я на остров!» – мгновенно настрочила моя рука.

– А может… – заикнулся дед и хмуро смолк, рассмотрев мое лицо.

– Я тоже с ней, – категорично заявил Данерс и буднично добавил: – Все равно вам теперь не удастся нас разлучить, пока не убьете. Меня, разумеется.

– Всю жизнь мечтал, – фыркнул Бес, но продолжать не стал.

– Тогда Линс уносит отсюда стражей, Гирса и Ульниса. Нечего ему там делать, плюнет в Берга позднее, – твердо постановил Винк и поднялся с кресла.

Мы вышли первыми, и хотя я была занята своими мыслями, но успела заметить, что рядом с прежним замер второй аржабль. Повинуясь знаку Винка, мы с Данерсом, дед и Хаттерс поднялись в него и сели в общей капсуле, ожидая остальных.

– Спрятали от чужих твое убежище, – сказала появившаяся первой Шейна. – Никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни.

Я молча кивнула, соглашаясь с этим заявлением, и покосилась на инквизитора, пытаясь представить, как он чувствует себя, оказавшись в положении шахидки. Очень страшно, по-моему, ощущать себя вещью, причем принадлежащей чужому и безжалостному существу. Назвать человеком урода, которому могут прийти в голову идеи так издеваться над людьми, я не могу, да и не хочу. И никогда не захочу, уверена на сто процентов.

Последними в капсулу вошли Винк с Сансом, и тотчас появилось ощущение полета.

– До острова доберемся за два часа, – просветил нас Винк, – поэтому личные капсулы не создаю. Давайте пока обсудим хотя бы примерный план действий…

На самом деле мы выработали не один, а по меньшей мере десяток различных планов и особенно остановились на условных словах и сигналах. И хотя все старались придумать и предусмотреть самые невероятные повороты и сюрпризы судьбы, меня не отпускало ощущение, что мы что-то пропустили. Или недопоняли. А скорее просто встретились с чем-то невероятным, чего никто и представить не может и потому даже не вспоминает.

– Варья, – не выдержала наконец моя наставница, – у тебя лицо все мрачнее, ты что-то чувствуешь?

«Да, – написала я. – Ящик Пандоры».

– Она хочет сказать, – задумчиво перевел мои слова дед, – что ее гнетет необъяснимая тревога и предчувствие чего-то необычного.

Я даже глаза на миг вытаращила, услыхав такую интерпретацию своего ответа, а он продолжил, открыто глядя на собратьев:

– Поэтому я тоже хочу предпринять меры безопасности. Кроме Вари, у меня нет никакой родни, и если… мой замок и все, что в нем, достанется только ей. Никому иному – ни ее матери, ни отцу, ни бабушкам или братьям. А еще вот… я зарядил его на полную мощность. – Дед снял с себя висящий на цепочке амулет и надел мне на шею. – Это артефакт переноса через грани, и унести он может от силы троих, если они маги.

– Дед! – не выдержав, возмутилась я и виновато оглянулась на Данерса.

– Я дед уже двадцать три года… по подсчету того мира, – невозмутимо отозвался он. – И ты обещала меня слушаться. Если я скажу «уходи», ты уйдешь. Потому что у меня есть еще бижа и кое-какие замыслы…