Хочется рвануть к ней, чтобы прижать к себе. А ещё лучше упасть перед ней на колени и молить о прощении. Но глаза натыкаются на пластырь во всю щёку, и я вспоминаю, зачем устроил это шоу в студии.

Её хотели изуродовать. Из-за меня. До боли стискиваю челюсти.

– Я знала, что ты придёшь, – тихо говорит Уля, встаёт и делает шаг ко мне.

В ужасе шарахаюсь назад.

– Не надо, – процедил я. – Почему ты ещё здесь?

– Мы должны поговорить. – Её голос охрип. Она плакала. Много.

Прикрываю глаза. Это убивает меня. А её чуть не убили из-за меня. Из-за моей популярности. Из-за моей глупой самоуверенности.

Я думал, что со мной она в безопасности, что мне удастся её защитить. Я сам опасен для неё. Если бы мне удалось обуздать свой гнев и страх, то я бы дождался Леона и охрану. Тогда ничего бы этого не случилось.

– Я уже всё сказал. – Отворачиваюсь, просто не могу вынести пронзительный взгляд сапфировых глаз. – Тебе лучше уйти.

– Но я не хочу уходить! – Вскрикивает она. – По крайне мере, пока мы не поговорим!

Я молчу, упираясь кулаком в стену, и прислоняюсь к нему губами.

– Ты не виноват в том, что случилось! – продолжила принцесса, нанося удар за ударом. Моя броня трещала по швам.

– Ещё как виноват! – рычу я в кулак.

– Со мной ничего страшного не произошло. Я здесь. Не пострадала.

Я поворачиваюсь, сразу оказываясь с ней лицом к лицу. Грубо приподнимаю её подбородок пальцем.

– Это ты называешь «не пострадала»? Тебя порезали! Что если останется шрам?

Её глаза наполнились слезами, а нижняя губа задрожала. Я выдохнул, желая только одного – впиться в её губы, чтобы почувствовать их сладость. Но вместо этого я отталкиваю её от себя, вновь поворачиваясь к ней спиной. Сжимаю кулаки, собирая в них всю свою силу воли.

– Нам изначально не нужно было всё это начинать. – Устало закрываю глаза, словно на меня давит вся тяжесть мироздания.

– Это неправда. – Тонкие ручки обхватывают мою талию. Уля прижимается к моей спине. По ней тут же проходит ток. Я вздрагиваю. – Всё, что было между нами того стоит. Я люблю тебя…

Я задохнулся. Прислоняюсь к стене, чтобы удержаться на ногах. Сердце забилось с новой силой. Принцесса шмыгает носом.

– Не говори этого…

– Но я люблю тебя! – оглушительно вскрикнула она, отпуская меня. – Ты должен это знать, прежде чем оттолкнёшь меня! Я люблю тебя, и то, что произошло сегодня, ничего не значит!

Уля ударяет кулаком по моей спине. Затем ещё раз. Двумя руками. Я принимаю её удары. Пусть хоть до смерти изобьёт. Она злится… нет. Она в ярости. Но удары прекращаются слишком быстро.

– Почему ты такой идиот? – Уля зарыдала. Оборачиваюсь, чтобы увидеть, как хрупкое тело сотрясается при каждом всхлипе. – Почему не хочешь бороться?

– Уходи, – произношу я, чувствуя, как в сердце вонзается огромный нож. – Давай закончим на этом, – говорю, прокручивая холодную сталь, вонзая её ещё глубже.

Девушка неожиданно выпрямляется, словно кто-то щёлкнул в голове выключателем. Поток слёз остановился. Её глаза покрываются инеем. Она втягивает воздух приоткрытым ртом, затем кивает.

– Хорошо, – Уля вытирает слёзы с лица, – давай остановимся здесь и сейчас.

Она опускает глаза в пол, поднимает сумку, затем направляется к двери, гордо вздёрнув подборок. Такая сильная девочка. Мне так хочется, чтобы она обернулась и ещё раз посмотрела на меня. Но Уля этого не делает.

Слышу, как хлопает дверь. Она оставила меня, как я и просил.

В груди зажигается такая ярость, что удивляюсь, как меня не разорвало на части. В панике оглядываюсь.

Принцесса сказала, что любит меня, а я выгнал её! Какого хрена?

Я заметался по комнате, словно лев в клетке. Мои глаза опустись к кровати, на которой я оставил гитару.

Помню, как её пальчики усердно перебирали струны, когда мы играли вместе. Это было божественно.

Затем взгляд метнулся к зеркалу. И я вновь вижу её отражение. Ноги раздвинуты, она прогибается навстречу моим рукам. Такая отзывчивая.

Качаю головой, смахивая наваждение.

Я взглянул на себя. Волосы растрёпаны, глаза безумны. Я вновь остался один. И теперь это мой выбор.

Хватаю гитару за гриф, размахиваюсь и, собрав весь гнев в кучу, с рыком ударяю ею по зеркалу. Оно разбивается вдребезги, разлетаясь в разные стороны.

Парочка осколков ударяется об меня, царапая кожу.

Я смотрю на гитару.

Сломана. Но недостаточно.

Ударяю ею ещё раз. По шкафу. По полу. Пока от инструмента не остаются одни щепки.

А от меня пустота.

Принцесса.

Больше не моя.

POV Вит

– Вит, – слышу голос Гая, и сперва не понимаю, как он попал в мою квартиру. Но потом вспоминаю, что дал ему ключ на всякий пожарный. Уже жалею об этом. – Вит, ты здесь?

Прячу лицо в подушку, не отзываясь. Но шаги Гая всё равно приближаются к спальне.

– Мать честная, – ошарашено присвистывает друг, увидев, во что превратилась комната… во что её превратил я. – Что здесь случилось? – Гай почти заскулил. – Ты что, разбил свою красотку?

Поворачиваю голову, чтобы увидеть, как парень присел, чтобы собрать в кучу ошмётки гитары. Он кидает на меня укоризненный взгляд.

– Вит, это уже явный перебор.

Пошёл ты!

Я смотрел на него абсолютно безучастно. Срать я хотел на гитару и бардак вокруг себя. Какая теперь разница?

– Я люблю тебя…

– Уходи…

Слова вновь и вновь прокручиваются в голове, словно на зажёванной пластинке.

Прошла неделя, а я никак не мог заставить себя подняться, чтобы жить дальше. Мне не хотелось спать и есть. Впервые в жизни мне не хотелось играть.

Я желал лишь одного – вновь увидеть принцессу, услышать её голос, забыться в её руках.

И уже порываюсь встать и отправиться к ней, но вспоминаю её полные ужаса глаза и струящуюся по нежному личику кровь… закрываю глаза, крепко сжимаю подушку и издаю стон в пустоту.

– И что случилось с твоей рожей? Ты что ею зеркало раздробил?

Нет, просто попали осколки. Ничего важного.

– Проваливай! – всё же рычу я.

– Да, да, старая песня, – издевается Гай. – Ульяну ты так же выгнал?

Образ плачущей хрупкой девушки возникает перед глазами, я закусываю подушку, стараясь превозмочь пульсирующее пекло в груди.