– Зарплату нам регулярно не платили.

– Больничные листы не оплачивали.

– Отпуск только за свой счет и то только в ноябре или феврале.

– Зарплату по минималке платили и все время грозились, что если станем рыпаться, и того не заплатят.

В числе остальных явилась и горничная Анечка.

– А меня и других девочек посимпатичнее заставляли обслуживать гостей в их номерах!

– Что же в этом такого? – искренне удивился капитан. – Обслуживание номеров – это ваша прямая обязанность.

– И не только в номерах я должна была обслуживать их гостей, но и в постелях!

– А вот это уже другое дело!

Глаза капитана гневно блеснули из-под стекол его очков.

– И кто вас заставлял? – грозно осведомился он у девушки, явно уже зная ответ.

Сжавшаяся в комок Зоя Ивановна тоже его знала и поэтому сверлила девушку злобным взглядом своих маленьких глазок.

– Вон она, – ткнула в Зою Ивановну пальцем горничная.

– Не хотела бы, так и не ходила бы! – закричала в ответ Зоя Ивановна. – Ишь, цаца какая нашлась!

Но Анечка на конфликт не пошла.

– У меня ребенок маленький, – вместо этого тихо ответила она. – И мама полупарализованная. Чтобы их прокормить, я и не на такое готова пойти. А Зоя Ивановна меня постоянно грозилась уволить, если я ее требования выполнять не буду.

– То есть она угрожала вам увольнением, если вы не станете обслуживать ее клиентов?

– Она и еще один человек.

– И кто же?

– Помощник нашего депутата – Павел Буров. Тот прямо грозился спустить с меня шкуру живьем, если я вякну хоть словечко против. И не думайте, что я вру или что-то придумываю. Другие девочки тоже подтвердят мои слова.

И повернувшись к приятельницам, Анечка воскликнула:

– Ну как, девочки? Подтвердите?

– Да, да! – ответил ей нестройный хор голосов. – Аня говорит правду. Все так и было!

– Ну, с Буровым мы будем разбираться уже в суде, – сказал девушкам капитан. – А вот с вашим администратором у нас разговор состоится прямо тут.

И повернувшись к окончательно притихшей Зое Ивановне, он строго спросил у нее:

– Ну, золотая вы наша и брильянтовая, что вы сможете сказать в свое оправдание?

Но, судя по затянувшемуся молчанию, впервые за много лет у Зои Ивановны не нашлось что сказать в ответ.

Уезжая из «Солнечного берега», Мариша ощущала в своей душе какие-то смешанные чувства. С одной стороны, зло было наказано и изгнано из такого чудного местечка. Но, с другой стороны, что станет с самим санаторием, если руководство там сменится?

– Будем надеяться, что станет только лучше, – желая подбодрить совсем приунывшую подругу, сказала Инна. – И вообще, думай лучше о том, что благодаря тебе Наташа не попала в очередной раз за решетку за убийство, которого не совершала.

– Ее могли вообще убить!

– А вместо этого она осталась цела, невредима и еще здорово разбогатела!

– Так-то оно так, но все равно тяжело как-то. Столько человек погибли, и все ради чего?

– Как ради чего? – хохотнул Бритый. – Ради денег, конечно! Все зло в этом мире происходит исключительно от денег. И чем больше денег, тем больше зло. Разве ты этого не знала?

Мариша покачала головой. Она не была настроена на философские рассуждения. А вот Бритого словно прорвало. Не затыкаясь, он всю дорогу разглагольствовал о том, как вредно иметь много денег. Как деньги портят людей. И как отличные пацаны, разбогатев, начинают гнуть пальцы так сильно, что хочется им эти пальцы переломать и засунуть в одно известное место.

Так продолжалось невыносимо долго. Когда Бритого пробирало на философские беседы, остановить его не мог никто, даже любимая жена Инна, которая скромно дремала, время от времени всхрапывая и клюя носом, что вполне устраивало Бритого. Клевание носом он принимал за согласие, а всхрапывания за смех над его шуточками.

И лишь подъезжая к Питеру, Марише удалось вставить словечко.

– Все-таки интересно, – воскликнула она, – что же такое умудрились натворить Буров с Лопатиным, что первый предпочел на ваших глазах прикончить второго, да еще и признаться в двух других совершенных им убийствах? А? Как вы думаете?

– Ага. И явно считал, что еще легко отделался, – оживилась Инна, которая, оказывается, вовсе не так уж крепко спала.

Ответа на этот вопрос не нашлось ни у одного из мужчин. Один лишь Бритый нерешительно произнес:

– Когда мой дед в советские годы грабил квартиры, он больше всего опасался, как бы ему по ошибке, случайно не наткнуться на резиденцию какого-нибудь государственного шишки.

– Ты это к чему сейчас вспомнил?

– Ну, так как же! Ведь тогда ему могли приписать не просто грабеж, а хищение социалистической собственности. По той же причине дед никогда не грабил сберкассы и никогда не играл в лотерею.

– А в лотерею-то почему не играл? – удивилась Мариша, решив не спрашивать, как дед Бритого и его щекотливая профессия медвежатника связаны с тем, что произошло с одним небезызвестным депутатом.

– Дед мой говорил, что играть с государством в азартные игры – больно опасное занятие, себе дороже выйдет. А сберкассы не грабил, потому что статья выходила гораздо более суровой, чем в случае ограбления квартиры простого гражданина.

– Но при чем тут убийства трех людей в Старой Руссе, которые совершил Буров?

– Значит, Пашка с его хозяином хапнули у государства столько, что Буров реально опасался за свою шкуру. Останься Лопатин жив, он мог бы сдать сообщника, чтобы получить для себя снисхождение. Или вернул бы наворованные деньги в казну. По крайней мере, часть их. Многие, кого вначале объявляли преступником и врагом страны, уже через некоторое время преспокойно всплывали где-нибудь в Лондоне. Да, в Россию им путь на какое-то время заказан, но ведь все меняется. А когда ты жив, то с деньгами очень неплохо и в Англии, и в Испании, и вообще, в мире есть множество чудесных уголков, где с радостью примут богатенького русского, от которого по каким-то причинам отказалась собственная страна.

Видимо, Буров не был уверен в своем хозяине. И не был уверен, что, выскочи тот сухим из воды, он захочет помочь сделать это и своему бывшему телохранителю и правой руке. А еще после смерти Лопатина Буров становился единоличным обладателем всех тайн покойного – счетов в офшоре, акций и недвижимости по всему миру, купленной на подставных лиц.

Так что, отсидев свой срок и выйдя на волю, Буров мог стать очень богатым человеком. Делиться он ни с кем явно не собирался. И тюрьма для бывшего десантника не была чем-то таким уж страшным. Он вполне полагался на свои пудовые кулаки и умение выживать в самых опасных точках планеты. Да и статья, по которой он шел, автоматически должна была обеспечить ему уважение сокамерников. Убийство и похищение – это вам не шуточки.