Солнце скрылось, пурпурно-оранжевое небо пламенеет над домами. Звук мощный, ритмичный, густой. Среди зрителей Эмили узнает Масту и еще нескольких друзей. Они часто вместе посещают музыкальные вечера на баржах у Национальной библиотеки. Маста, альфа-самец, на голову возвышается над группкой. Все в черном или в хаки, они встали в круг, чтобы побаловаться дурью в своей компании; присоединившись к ним, она сразу начинает танцевать. Все по очереди выходят в середину под особо мощным кайфом, она от этого балдеет. Вот вышел в круг высокий парень, наголо бритый, в белом, как у маляра, комбинезоне, он смахивает на заключенного. Он начинает исступленно извиваться в сверхбыстром ритме музыки, ноги у парня босые, в руках большая бутылка фруктового сока. Звуковая магма разливается по саду, бьют по барабанным перепонкам синтезаторы и драм-машины, робот-спрут расползся по всем аллеям. Публика теснится у эстрады. Парень в белом комбинезоне передает бутылку соседу по кругу, высокому пергидролевому блондину с длинными волосами и в африканских штанах, тот, отпив, передает ее дальше. Эмили смотрит на переходящую из рук в руки бутылку, с нетерпением ожидая своей очереди. «Ну и черт с тобой, Кристина». Она знает, что, глотнув из бутылки, запросто может улететь в космос на несколько часов, а это значит, что вечер ей предстоит провести одной или, во всяком случае, без подруги. Музыка хороша, и ей отчаянно хочется ощутить, как лава потечет по ее жилам и расплещется волнами в мозгу. Когда подходит ее очередь, она хватает бутылку двумя руками.

Маста смотрит, как бутылка идет по кругу и медленно приближается. Чья-то рука скользит по его спине. Ему улыбается эбеновое лицо Изии, и он, наклонившись, хочет поцеловать ее в губы, но она отворачивается и шепчет ему на ухо:

– Идем.

– Куда?

– Идем.

– Когда?

– Идем.

– Сейчас?

– Шевелись же, дурень.

Она берет его за руку и тащит из круга к северному входу парка, наперерез толпе, направляющейся к эстраде. Они не видят, как бритый парень отступает на шаг и удаляется, а бутылка идет дальше по кругу.

Эмили чувствует приход, в голову шибануло, немыслимое тепло разливается по животу, ускоряется пульс. «Балдеж», – думает она, ища глазами бритого танцора, чтобы спросить, чем он разбавил апельсиновый сок. Его нигде нет, зато она видит, как высокий блондин в цветных штанах, стоящий в кругу напротив, тот, что пару секунд назад смотрел на нее и улыбался, вдруг начинает плеваться кровью; от улыбки не осталось и следа, на лице написана паника. Пошатнувшись, он оседает на землю, вслед за ним падает девушка, стоявшая слева. Эмили визжит, но ей не перекричать музыку, заглушающую все. В горле стоит ком, оно словно полно теста, липкого сока. Сок выплескивается наружу, окрасив ее футболку киноварью.

Изия тянет Масту за руку, поторапливая.

– Шевели булками.

– Что за пожар, красавица моя?

– Надо встретиться с одной девчонкой, прикупим кайфа, а потом мне очень хочется у тебя отсосать.

Маста улыбается и прибавляет шагу.

– Где ты с ней встречаешься?

– На углу улицы Сены и Сен-Сюльпис.

– Потом вернешься на концерт?

– Не знаю, посмотрим, сумеешь ли ты меня уговорить.

На углу собралась небольшая толпа, диджей миксует эмбиент[64], все весело болтают со стаканами в руках. Даже приятно отдохнуть от металлического транса, который они покинули в парке. Изия направляется к какой-то девушке с совершенно пустым взглядом. Маста думает, что та обдолбана вусмерть, впрочем, это обычно хороший знак. Они договариваются всего за пару минут.

– Уже?

– Yes.

– Быстро ты. Ну что, возвращаемся?

– Да ну? – фыркает она с лукавой улыбкой и сворачивает на улицу Сен-Сюльпис. Через несколько метров находит то, что искала: большая двустворчатая дверь на улицу открыта, и она тащит его внутрь.

– Ты думал, это были пустые слова?

– Я знаю, что ты слов на ветер не бросаешь.

Мощеный двор со вкусом озеленен, высокие туи соседствуют с ящиками, в которых буйно цветут лиловые и белые герани; в углу навес для велосипедов. Она притискивает его к стене, целуя взасос, рука нашаривает пряжку ремня. Ее горячее и крепкое тело льнет к нему, обвивает, как лиана, многорукая богиня, ползущие по коже змеи. Вот уже спущены брюки, рука сжимает его дружка в трусах. Изия опускается на колени и начинает медленно ласкать его языком, удовольствие нарастает мгновенно. Он запускает пальцы в ее короткие курчавые волосы. Ощутив эту возбужденно подрагивающую руку на своей голове, она чуть шире раскрывает губы и заглатывает вставший член. Чувствует ртом волоски на его лобке, головка ласкает ей горло, она просто балдеет, когда он весь у нее во рту. Удовольствие нарастает слишком быстро, он вцепляется в нее крепче, и электрический разряд оргазма сотрясает его с головы до ног.

Изия медленно встает, держа горячий пенис в руке, последние капли спермы стекают по ее запястью, и она собирает их губами. Целует его снова, потом отступает на шаг и, прислонившись к стене, достает сложенный в восемь раз клочок белой бумаги, который продала ей та бледная девушка.

Наполовину выпотрошив сигарету, она снимает фильтр, заменяет его скатанным в трубочку куском картона и вдыхает белый порошок, загодя рассыпанный на подоконнике.

– Покажи-ка, – тихо говорит Маста.

Она протягивает ему развернутую бумажку, и он внимательно рассматривает ее содержимое.

– Что это? Не герыч?

– Нет, она сказала, что это кокс с кое-какой добавкой.

– А? Ты вообще ее откуда знаешь, эту кралю?

– Встретила сейчас одного кента, это его подружка, он сказал, что она лажу не подсунет.

Маста не отвечает, продолжая разглядывать белый порошок, потом откладывает бумажку и лезет за пояс. Он проделал дырку изнутри под резинкой своих спортивных штанов, рядом с застежкой, лучше тайника не придумаешь, полицейским не нравится рыться в портках. Просунув палец в отверстие, он достает шприц. Молча готовит смесь, фильтрует и набирает в пластмассовый цилиндрик. Изия этого терпеть не может, но дело хозяйское, она не намерена доставать его, хоть и знает, что рано или поздно это, скорее всего, станет причиной их разрыва. Закатав рукав футболки, он накладывает жгут из своего ремня и вводит иглу в вену. Изия видит, как он все тяжелее приваливается к двери, вещество, надо полагать, забойное, раз подействовало так быстро. Она гасит сигарету, которую выкурила одна, а ноги уже отбивают такт воображаемой музыки, быстрее, быстрее, и тысяча мыслей обуревает ее. Ей хочется двигаться, куда-то бежать, она широко разевает рот и, высунув язык, быстро-быстро вертит головой, «ваааауууу…», вот это приход, кулаки сжимаются сами собой. Один косячок – и она уже наверху большого колеса, готовая к полету. Ей отчаянно хочется, чтобы Маста взял ее прямо сейчас, вот так, притиснув к двери. Она смотрит на него – он обмяк, лицо глуповатое, видно, его, наоборот, расслабило.