наполнить его легкие воздухом», — говорилось в отчете. Они снова перевернули его, очистили ему рот и продолжили проводить СЛР[46]. Вскоре приехала скорая.

Медики тоже дали показания. Один рассказал: «Полицейский сообщил мне, что у них не получилось прочистить дыхательные пути и во рту у него была грязь, которую они убрали… Я бы сказал, по сравнению с пьяными драками, на которые я выезжал раньше, травмы этого пожилого мужчины были раз в десять тяжелее, ушибы были ужасные, помню, я был в полном потрясении».

Внутри машины скорой помощи медики испробовали все, чтобы вернуть пульс, и поначалу им это даже удалось: затем они устремились в больницу, по пути медик с полицейским продолжали проводить реанимацию. Несмотря на появившийся пульс, Альфред не мог самостоятельно дышать. Сотрудники больницы ожидали прибытия пациента и, сделав все, что было в их силах, перевели его в ближайшее отделение интенсивной терапии.

Врач отделения рассказал: «Сразу же стало очевидно, что мистер Хуп получил серьезную травму головного мозга. Он был в коме и не реагировал на боль… Мы заключили, что травма вызвана аноксией мозга (нехваткой кислорода в тканях), спровоцированной либо остановкой сердца, либо повреждением мозга. Я уведомил семью о тяжести ситуации и изложил им три возможных варианта. Во-первых, мы предположили, что у мистера Хупа было больное сердце, так что нападение, вероятно, спровоцировало сердечный приступ. Во-вторых, сердечный приступ мог произойти по причине того, что из-за внутреннего кровотечения в сердце перестал поступать кислород. Наконец, сердечный приступ мог стать следствием нарушенного дыхания из-за потери сознания в результате травмы головы».

Пусть врачи живых строят свои догадки. Врач мертвых вроде меня может вскрыть тело и найти ответ. По крайней мере, я так считал.

В интенсивной терапии сердце Альфреда еще раз остановилось и было перезапущено, после чего врачи сообщили семье, что дальнейшие реанимационные мероприятия не рекомендуются. Он умер примерно через сутки после нападения. И теперь, когда все обстоятельства были известны, а трое парней находились под стражей, полиции не терпелось выдвинуть обвинения.

Мне пришло в голову, что все мы предвзято отнеслись к Альфреду из-за его крепкого телосложения портового грузчика. Полиция решила, что он ввязался в пьяную потасовку — теперь же не оставалось сомнений, что они ошибались, особенно после того, как токсикологический анализ показал отсутствие в крови алкоголя. Из-за его комплекции и шрамов я было решил, что он задиристый человек, чей вспыльчивый характер то и дело доставлял ему неприятности, но вскоре появились горы свидетельских показаний, согласно которым Альфред продолжительное время пытался уговорить нападавших отстать от его сына, прежде чем все-таки ответить на их удары. А врачи интенсивной терапии предположили, что у Альфреда, поскольку он курил и имел избыточный вес, могли быть проблемы с сердцем, ускорившие в этих обстоятельствах смерть. Когда же я осмотрел его сердце, оно оказалось в очень хорошем состоянии: никаких следов прежних сердечных приступов; оно не было увеличенным, как это бывает, когда сердце с трудом справляется со своей задачей; клапаны, как и околосердечная сумка, были здоровыми. Более того, для человека его возраста у него было поразительно мало атеросклеротических бляшек, хоть после многих лет жизни в промышленном районе на востоке Лондона, на протяжении которых он выкуривал по пачке сигарет в день, у него и развилась эмфизема[47]. Я сам внешне счел его стариком. Между тем внутри он был не таким уж старым.

Другими словами, мы все сделали различные предположения об Альфреде на основе его внешнего вида, но они не были подтверждены внутренним обследованием. Жизнь в очередной раз преподнесла мне урок.

Как же на самом деле умер Альфред? Не было никаких сомнений, что часть синяков на его лице осталась от ударов руками, но остальные скорее напоминали следы от ног — можно было даже разглядеть размытый отпечаток подошвы. Это наверняка способствовало его смерти. Других травм головы у него не было. Судя по всему, он упал на спину, что очень часто приводит к смерти, но затылок рассечен не был. Загадочно.

Когда я изучил некоторые внутренние органы Альфреда под микроскопом, у меня появились подозрения по поводу причины смерти, и она никак не была связана с головой, хотя врачи в больнице были уверены насчет серьезных повреждений мозга. Несмотря на отсутствие каких-либо доказательств этого, я обязан был попросить невропатолога изучить его мозг. Она заключила, что, несмотря на наличие обширных повреждений мозга, он определенно не получил черепно-мозговой травмы.

Теперь я знал, что ответ, скорее всего, был под моим собственным микроскопом. Тщательно изучив легкие Альфреда, я обнаружил следы острой аспирационной пневмонии. Это инфекция, которая может очень быстро развиться, если содержимое пищеварительной системы попадет в дыхательную систему.

Эта аспирационная пневмония определенно согласовывалась со словами полицейских о том, что его дыхательные пути снова забились какой-то грязью. Теперь я был уверен, что эта так называемая грязь на самом деле была рвотными массами. Людей нередко рвет, когда их бьют. Попав в дыхательные пути, рвотные массы вызывают раздражение: пища или любой посторонний предмет при попадании в легкие может быстро привести к инфекции, однако здоровый человек рефлекторно сглатывает или кашляет, чтобы очистить легкие, либо, если повезет, рядом окажется кто-то, знакомый с приемом Геймлиха[48]. Альфреду не повезло: будучи без сознания, он не мог глотать или кашлять. Рвотные массы заблокировали дыхательные пути, и его сердце остановилось, но его удалось снова запустить. Однако в последующие часы остаточная рвота продолжила раздражать дыхательные пути и легкие, в итоге приведя к пневмонии.

Трем напавшим на него парням выдвинули обвинения в убийстве, и их адвокаты радостно ухватились за мой отчет о вскрытии. Они утверждали, будто больница виновата в том, что не стала лечить Альфреда от бронхопневмонии, и еще более рьяно настаивали на том, что эмфизема сыграла решающую роль в ее развитии. Откуда, настаивали они, нападавшим было знать об этой его слабости, когда они решили немного подурачиться?

Даже здоровые легкие могут быстро сдаться под натиском инфекции, так что это утверждение касательно эмфиземы с точки зрения медицины было полнейшей чепухой. Согласно моему опыту, однако, адвокаты защиты никогда не гнушались говорить чепуху, если ее можно было подать под нужным соусом.

Как обычно, я вернулся в морг, чтобы повторно осмотреть синяки на теле Альфреда на случай, если через несколько дней после смерти появились новые. Кроме того, меня попросили проверить еще один довод защиты: он касался, что было крайне необычно, коленей жертвы.

Одна свидетельница утверждала, что Альфреда не ударили по коленям,