Откровенно говоря, на этом марше польза от Чжэна была минимальной. Да он и сам это понимал – русские наверняка отлично картографировали местность заранее. Хотя бы даже во время последних конфликтов, когда жгли его, Чжэна, танки. Проклятие! Как бы пригодились сейчас эти бездарно потерянные машины на востоке, где проклятые островитяне активно развивают наступление. Но – увы. А с другой стороны, не зря же его пригласили поучаствовать в намечающемся веселье. Скорее всего, задача будет поставлена, когда они прибудут в место сосредоточения.

Стоит признать, когда они прибыли, открывшаяся майору картина произвела на него серьезное впечатление. В считанные дни устроить в глубине чужой, а еще недавно и враждебной, страны полноценную военную базу, на которой сейчас расположилось, как прикинул на глаз Чжэн, только техники не менее чем на пару дивизий… Собственный, вполне полноценный аэродром, способный принимать все типы самолетов! Как? Да просто. Использовали в качестве основы участок шоссе, и там, где еще недавно в восемь полос мчались автомобили, сейчас тяжело и важно садились гигантские военные транспорты. Из тех, которые Китай так и не научился строить. В общем, русские быстро разворачивали здесь ударную группировку, и очень может статься, скоро японцам не поздоровится.

Хотя – кто его знает… Судя по тому, что успел понять Чжэн, японская армия разительно отличалась от китайской. Та, вроде бы хорошо подготовленная, храбрая, стойкая, оказалась на проверку крайне неповоротливой. Как и полвека назад, стоило лишить ее управления (а этого японцы добиваться умели, целенаправленно уничтожая штабы и наглухо задавив связь), и у не потерявших вроде бы боеспособности отдельных частей начинался ступор. Были подразделения – но армии больше не существовало. Японцы же демонстрировали инициативу, скорость, умение грамотно реагировать на изменения в обстановке. Да и уровень индивидуальной подготовки их солдат был традиционно весьма неплох. Словом, перед русской кувалдой оказался крепкий орешек, и не факт, что удастся запросто его расколоть.

Предположения о том, для чего в этих местах потребовалось его бренное тело, Чжэн получил практически сразу по прибытии. Люди размещались – а его уже вызвали в штаб, где представили командиру подразделения, кое предстояло сопровождать. К удивлению майора, им оказался знакомый полковник, тот самый, с которым они в свое время спорили о генетике. И он же не так давно забирал майора, чтобы тот читал в русских военных училищах лекции по тактике НОАК[29]. Сколько этих училищ пришлось объездить – уж и не вспомнишь…

Для полковника же личность проводника откровением не являлась. Наверняка известили заблаговременно. Так что поприветствовал он Чжэна как старого знакомого и тут же, склонившись над столом с примитивной, зато безотказной бумажной картой, нарезал, как говорят русские, задачу. Первичную, разумеется – сопроводить его группу из одной ничем не примечательной точки местности в другую. Зачем, почему… Майор благоразумно не стал этим интересоваться, решив, что надо будет – сообщат, а не надо – так и нечего голову забивать. Вместо этого он предпочел уточнить кое-какие нюансы самого маршрута, после чего был милостиво отпущен передохнуть и немного поспать. До утра время еще было.

Утром – вновь бешеный русский марш по дорогам, а затем и по пересеченной местности. Громоздкие и не слишком удобные русские грузовики обладали, тем не менее, одним неоспоримым достоинством – проходимостью, вполне сравнимой с их же бронетранспортерами. Вперед они шли с уверенностью тарана, и в результате марш потребовал куда меньше времени, чем изначально предполагал Чжэн. Хотя бы потому, что, оказавшись не привязаны жестко к дорогам, русские изрядно сократили расстояние.

Кстати, вот здесь впервые он почувствовал себя нужным. Так или иначе, но их маршрут пролегал через населенные пункты, включая один небольшой, всего-то на полмиллиона населения, город. И сориентироваться на его улицах, не умея читать по-китайски, было, мягко говоря, затруднительно. А еще приходилось объяснять офицерам местных воинских частей, в пределах дислокации которых они шли, что русские – не оккупанты, а вполне себе даже союзники… Учитывая, что в головы людей десятилетиями вкладывали несколько иную информацию, последнее оказалось довольно сложно. Мир начал изменяться чересчур быстро, и простые китайские солдаты за ним попросту не поспевали.

Русских это, впрочем, не слишком волновало. Да и вообще, насколько мог понять Чжэн, их группа, несмотря на относительно небольшую численность, вполне способна была поставить в позу кающегося грешника любого, рискнувшего заступить ей дорогу. Крепкие, хваткие солдаты. Все, насколько мог судить майор, с боевым опытом. Ну, почти – один из офицеров несколько выделялся на общем фоне. Судя по всему, штабной, зачем-то прикомандированный. Впрочем, этот лейтенант тоже не скулил и не требовал к себе особого отношения. Молча делал все то же, что и остальные. Просто получалось у него несколько медленнее. Однако же, если что-то не получалось, лейтенант просто задавал вопрос, после чего буквально с первого раза выполнял требуемое как надо. В общем, даже самое слабое звено обузой не выглядело, а остальные и вовсе могли дать фору любым солдатам, с которыми Чжэну приходилось иметь дело ранее. И, как не горько это было признавать, если русская армия состоит из таких людей, то Китай изначально не был для нее противником. Так, мелочь, путающаяся под ногами.

За этими невеселыми мыслями он и не заметил, как их группа добралась до заданной точки. Чем уж она отличалась от других, майор так и не понял. Обычные поля и холмы, таких мест в Китае валом. Тем не менее русский полковник выглядел довольным, как носорог, и, хлопнув по плечу того штабного лейтенанта, отправился вместе с ним на рекогносцировку. Остальные же начали обустраиваться, явно заботясь более о маскировке, чем о том, чтобы вести на этих позициях бой.

Чжэн хотел было идти следом за полковником, но тот махнул рукой, что иначе как «не лезь не в свое дело» осознать было сложно. Пришлось майору присоединиться к оборудующим лагерь русским, тем более что, как он заметил, тут не слишком делились по званиям и, когда надо, работали все. А через пару часов вернулись и полковник со штабным. Полковник выглядел умиротворенным и самую малость задумчивым, а на губах лейтенанта играла неприятная, какая-то даже не злая, а безразличная улыбочка. Такая бывает у тех, кто переступил черту, отделяющую абстрактное добро от абстрактного же зла, после чего начинает рассматривать противников всего лишь как помеху, которую надо или убрать, или обойти. Убрать чаще всего проще… И именно в этот момент Чжэн, пожалуй, впервые в своей жизни посочувствовал японцам.

Игровая база.

Следующий день

– Идут…

– Что-то неторопливо, – Сурок вертел колесико настройки, не нравилась ему излишняя резкость картинки, давящая на глаза. – Я думал, они шустрее будут.

– Так у них-то вечер уже. Небось, устали.

– Ничего, сейчас взбодрятся.

Вместо ответа Леночка щелчком перевела часть экрана в режим информации, посмотрела, усмехнулась: