— Кого это принесло?

— Понятия не имею! — раздраженно сказал Кирилл и прислушался: вдруг гость ушел? Гость, судя по всему, уходить не собирался и еще раз надавил на кнопку. Кирилл поморщился и пошел открывать, бдительно взглянув в глазок.

На лестничной клетке маячило что-то непонятное и эфемерное, как привидение. Кирилл осторожно открыл дверь и вздохнул, подумав, что обрадовался рано.

На пороге стояла Юлия Быстрова.

Миронов подумал, что она прежде никогда не бывала у него дома и чисто теоретически не должна знать, где он живет. Потом он пожалел, что вообще подошел к дверям. Надо было Ольгу отправить. Пусть бы сказала, что его нет.

— Привет! — вежливо сказала Юля. — Я тебе весь вечер звонила. У тебя номер сменился?

— Чего приперлась? — нелюбезно осведомился Миронов, придерживая дверь ногой.

С нее станет вломиться в квартиру без приглашения.

— Ты любезен, как никогда! — холодно сказал она. — Будем на пороге разговаривать или все-таки впустишь меня?

Миронов подумал.

— Нет! — сказал он немного погодя. — Не пущу!

— Кирилл, кто там? — крикнула с кухни Ольга.

Миронов вздохнул, а Юля улыбнулась.

— Никого нет! — заорал Кирилл в ответ.

Юля чуть слышно фыркнула. За плечом Миронова показалось встревоженное лицо жены.

Ольга смерила нарядную красавицу с ног до головы. А та улыбнулась странной, недоброй улыбкой, в которой участвовали только губы. Глаза, мрачные и темные, что озера ночью, оставались холодными и опасными, как омут.

— Это по работе! — быстро сказал Кирилл. — Юлия Быстрова! Век бы ее не видать!

— О, господи! — сказала Ольга и отступила назад.

— Вижу, слава бежит впереди меня, — констатировала Юля и, склонив голову, добавила: — Так ты меня впустишь? Или прямо тут все выложить в мелких подробностях?

Вздох, который испустил Кирилл, мог бы разжалобить камни. На Быстрову он никакого впечатления не произвел.

— Она не уйдет! — грустно сказал Кирилл.

— Я не уйду! — подтвердила Юля.

Кирилл помедлил пару мгновений, а затем нехотя распахнул дверь.

— Заходи! Ты, как всегда, не вовремя!

— Ничего, мне не привыкать! — нисколько не смутилась Юля. — Куда пройти?

— На кухню! — пригласила Ольга. — Мы как раз ужинаем. Может, с нами?

— Она воды из-под крана, и той не заслужила! — проворчал Кирилл и пошел переодеваться.

Натягивая чистую футболку, Кирилл всерьез задумался над тем, что не стоит выходить из дома, если день начинается из рук вон плохо. А что? Пишешь рапорт: «Прошу предоставить оплачиваемый больничный в связи с тем, что мой организм чует беду!» С такими способностями можно даже податься на телевидение и состязаться там с экстрасенсами. При этом ему никакие атрибуты не нужны: ни хрустальные шары, ни бараньи лопатки, ни сушеные пауки. Достаточно утром пережарить яичницу, постоять в ванной под ледяной водой, наступить в лужу перед работой — и пожалуйста! Беда на пороге! И главное, она может настигнуть в любое время, даже в законный выходной. Так что насчет больничного можно не заикаться…

Картина на кухне была почти идиллической. Ольга сидела за столом с растерянным видом, а Юля таскала конфетки из вазочки, запивала их чаем и жмурилась от удовольствия.

— Как муж? — поинтересовался Кирилл, садясь поближе к тарелке с остывшим мясом.

— Хорошо! — спокойно ответила Юля. — В Литву уехал. Обещал «Бентли» за хорошее поведение.

— Чует мое сердце, не получишь ты «Бентли»! — злорадно усмехнулся Кирилл и подцепил вилкой кусок мяса. — Говори, зачем пришла?

— Эх! Я к тебе как к близкому человеку, с чистой душой. В конце концов, ты меня один раз спас. А ты волком смотришь, рычишь!

— А ты мне два дела развалила! — парировал он. — Вместе с дружком!

— Вот, кстати, о друге, — вкрадчиво произнесла Юля и даже конфету отложила, дабы подчеркнуть важность момента. — Хотела с тобой обсудить…

— Обсуждай! — милостиво кивнул Кирилл, и, глядя, как Юля покосилась на замершую Ольгу, добавил: — От жены у меня нет секретов.

Юля странно на него взглянула, а на губах у нее появилась недоверчивая улыбка. Однако спорить не стала, а как на духу выложила Миронову свою версию происшествий. Кирилл слушал молча и тщательно пережевывал мясо, в одночасье потерявшее всякий вкус. Ольга сначала побледнела, а к концу рассказа сидела уже и вовсе зеленая.

— Вас посадят! — дрожащим голосом сказала она. — Кирилл, умоляю, не суй свою голову в их дела!

Юля уставилась на Миронова. Под ее тяжелым взглядом он опускал голову над тарелкой все ниже и ниже, пока почти не уткнулся в нее носом.

— Я не собираюсь вмешиваться! — твердо сказал он.

Юлины губы сжались в тонкую полоску, а сама она сердито прищурилась.

— А я и не просила тебя вмешиваться! — холодно сказала она. — Но ты можешь пробить Воронова по своим каналам? Это ведь настоящая секта! Я в Комитете по делам религий поинтересовалась. Они не зарегистрированы официально, их же можно привлечь по статье. Кирилл, а что, если они убили Максима? Что, если по наводке Воронова стреляли в Никиту?

— Юлия Владимировна, убийство Величко расследуют в соседней области, — раздраженно сказал Кирилл. — На твою секту у нас вообще нет никаких данных. Ни в чем предосудительном или криминальном они не замешаны! Та же самая картинка с обстрелом у морга. Это не наша территория! Надо тебе, поезжай в соседнюю область и выясняй все, что хочешь. Расскажи операм о таинственных самолетах, приплети журналистское расследование! Ты на это мастерица!

И выразительно хлопнул себя ладонью по крепкому загривку.

— Вот вы где у меня!

Юля помолчала, а затем положила руку ему на плечо. Майор нервно дернулся.

— Кирилл, они же Никиту убьют, — жалобно произнесла Юля.

Но, наверное, что-то такое мелькнуло в его лице, потому что она вдруг поднялась со стула, зацепив пустую чашку. Чашка полетела на пол и разбилась с прощальным звоном, расплескав по линолеуму остатки чая.

— Простите! — воскликнула Юля и бросилась подбирать осколки, чуть не столкнувшись лбами с Ольгой, метнувшейся следом. — Я такая неловкая!

— Да уж! — невнятно пробурчал Кирилл. — От тебя одни слезы!

Она выпрямилась и посмотрела ему в глаза почти с ненавистью.

— Ну, спасибо, что хотя бы выслушал!

— Снова к прокурору пойдешь? — вяло поинтересовался Миронов. — Но, учти, прокурор совсем не дурак, хоть вы с ним и пили на брудершафт. Если все твои измышления — чушь, ты только людей подставишь. А если не чушь — тем более!