– Не знаю… – задумчиво ответила Яна Кораблева. – Не знаю, надо пробовать.

Лена Радлова, член ВЛКСМ c 1976 г., студентка вечернего отделения МГУ, русская, не замужем – поехала на Новый год в дом творчества Союза журналистов Москвы.

Путевка у нее была на семь дней, и вещей поэтому получилось немного. Но с другой стороны, и немало – не ходить же все время в одном и том же? Ко всему прочему, она взяла с собой лыжные ботинки – на базе, конечно, дадут, но какого-нибудь не того размера, так что лучше все-таки свои. Плюс красивый лыжный костюм. Вечернее платье – Новый год встречать нужно? Нужно. Кой-какие съестные припасы: колбаса сухая полбатона, банка сгущенки, банка шпрот, банка зеленого горошка. Ну и так далее.

Добираться ей пришлось от Речного вокзала на автобусе.

Слава богу, от остановки по лесу было идти каких-то метров двести, по лесной дорожке, утоптанной и вполне живописной, а то бы она этот чемодан вообще не дотащила. Попутчиков, как назло, не было. Да и как на них надеяться, на попутчиков, у них свои небось чемоданы и рюкзаки…

В лесу было так тихо, так красиво, что она даже немного обалдела от умиления. Потом увидела живую белку, села в сугроб. Ну бывает же такое прекрасное!

Впереди ее ждали целых семь зимних дней – живых, ярких, полных мерцающего снега и еще не совсем понятного ей счастья. И самое главное – вместе с ней ехала подруга Ермолаева. Она там будет не одна! К ней не будут безнаказанно клеиться всякие старички! Им вдвоем будет весело гулять в лесу!

Впрочем, с этим самым весельем, а вернее, с подготовкой к нему возникла некоторая техническая проблема – причем еще в Москве…

Дело в том, что к подруге Ермолаевой должен был приехать ее мальчик, Сережа. У Сережи была также сестра Оля, а у Оли тоже был друг – поэт Геннадий Рабинович. А к Радловой должен был приехать я. Итого получалось целых шесть человек.

Но свободные нравы дома творчества журналистов все это позволяли.

Там имелись милые уютные коттеджи с огромными окнами во всю стену, с застекленными верандами, места полно, там можно было даже танцевать, если принести с собой музыку, и всякой мебели было навалом – 1) кровать, 2) диван, 3) раскладное кресло, 4) ковер на полу – короче, спи не хочу. А номеров у них было забронировано целых два!

Папа Радловой (который, правда, с ними уже давно не жил) работал тогда в газете «Гудок». И, пользуясь своими многолетними связями в Союзе журналистов, взял им вдвоем с подругой Ермолаевой путевки. Папа приходил в Союз журналистов, как рассказывала мне Радлова, всегда с коробкой конфет, бутылкой шампанского и букетом под мышкой. Все это я представлял себе очень хорошо. Потому что однажды его там видел – со всем набором.

Когда я намекнул Радловой на несколько коррупционный характер этих отношений, она немного обиделась. «Ну а ты бы так смог?» – прямо спросила она меня.

Я стал думать о том, смогу ли я так – действительно – когда вырасту и окончательно заматерею. Вот будет у меня, к примеру, взрослая дочь. И вот попросит она меня достать ей, предположим, две путевки на Новый год – в дом творчества… Нет, я не смогу, пожалуй. А жаль.

Настроение сразу резко испортилось. Прекрасный мир дома творчества показался на миг чужим и враждебным. Но только на миг.

…Так вот, с предстоящим весельем у Радловой заранее обнаружились некоторые технические проблемы.

– Ну так чего, вино-то с собой брать, не брать? Или там купим? – деловито спросила подруга Ермолаева по телефону.

– Да ну, не бери! Конечно, там купим! – легкомысленно ответила Лена и повесила трубку.

На самом деле этому ответу предшествовала напряженная работа мысли. Ну хорошо, предположим, сколько может привезти с собой (а верней, на себе) подруга Ермолаева? Ну максимум одну бутылку, конечно. Это что, решение вопроса? Нет, это не решение вопроса. У нее у самой и так весь чемодан продуктами забит: горошек, шпроты, колбаса.

Наверное, надо было попросить, чтобы поэт Геннадий Рабинович вместе с мальчиком Сережей привезли с собой вина. Но она стеснялась. Кроме того, ну предположим, она перестанет стесняться. Но что же они привезут? Где же они найдут перед самым Новым годом хорошего красного сухого вина? А водку никто из них не пьет, может быть кроме одного Рабиновича, она была в этом совершенно уверена. И портвейн никто из них не пьет. Нет, это никак не годилось.

Не может же быть, чтобы в шикарной столовой дома творчества Союза журналистов не было хорошего сухого вина, подумала она и попыталась успокоиться.

Получив ключи от номера и войдя в него, Радлова разгрузила чемодан, придирчиво осмотрела мебель, повесила платья на стулья (вешалок тут почему-то не было) и, вздохнув, пошла в столовую. По дороге ей снова попалась белка, Лена присела на корточки и долго смотрела, как она там прыгает. По ветвям.

Потом уютная протоптанная тропинка привела ее в пустую холодную столовую.

Радлова долго ждала тут кого-нибудь.

Наконец вышла усталая подавальщица в белом бумажном кокошнике с намеком на костюм Снегурки.

Она внимательно выслушала вопрос Леночки, тяжело вздохнула, посмотрела на нее с жалостью и виновато сказала:

– К сожалению, ничем не могу вам помочь, девушка. Вина завезли очень мало. У нас будет новогодний ужин по заказу, вот только-только хватило. Следующий завоз – второго января.

– А скажите… – упавшим голосом сказала Радлова, – а мы же, мы можем тоже у вас столик заказать? Мы вот только сегодня заехали…

– А сколько вас? – осведомилась Снегурка.

– Шесть человек.

– Уже нет. И потом, вы же видите, вам все равно не хватит.

И действительно, на каждом столике стоял одинаковый набор – бутылка шампанского, бутылка водки и бутылка красного вина «Арбатское». Радлова знала, что это не очень хорошее вино. Но в данной тревожной ситуации и оно бы, пожалуй, сгодилось.

– Ну не знаю, – вслух прошептала Радлова. – Может, и хватило бы… Но водку я действительно не пью! – громко добавила она.

К тому же сидеть в холодной столовой дома творчества и отмечать Новый год с совершенно незнакомыми людьми ей совсем не улыбалось. Так что все к лучшему, утешала она себя. Но что же все-таки делать?

– А вы в Зеленоград успеете. Там до семи, – ласково сказала Снегурка и медленно, лениво зашагала обратно на кухню.

…Я приехал в дом творчества в пять. Было уже совсем темно.

– Послушай, – деловито сказала Радлова, – ты сейчас поедешь в Зеленоград и привезешь нам красного сухого вина. Любого. Если хорошего не будет, мы тогда глинтвейн из него сделаем.

– А хорошее, извини, это какое? – хмуро спросил я. Было понятно, что настроена Радлова решительно и сопротивляться ей уже бесполезно.

– Ну ты что, сам не знаешь? – неприятно удивилась Леночка. – Мукузани. Алазанская долина. Киндзмараули. В крайнем случае «Медвежья кровь». Или «Бычья».