Софи поковырялась в миске, надеясь, что Грейди не заметит отсутствие ответа.

– Ты знал, что она племянница Каллы?

Грейди кивнул.

– Готов поклясться: когда она поет, Панейк расцветает в два раза сильнее.

Софи улыбнулась, представив это, и куснула розовую макаронину – и хотя та оказалось далеко не такой вкусной, как рагу из полноцветов, она была острой, изысканной, и хотелось попробовать еще.

Пока она накручивала фрукт на вилку, Грейди подобрал ее дневник.

– Это шпилька, которой мама Кифа его ранила?

– Ага. Не знаешь, где леди Гизела могла ее купить?

– Нет. Шпильки со звездными камнями – не редкость, хотя прожилки обычно зеленые.

– Она сказала Кифу, что камень редкий.

– Ну, я поспрашиваю знакомых ювелиров в Атлантиде, но вряд ли тот, кто ее сделал, в этом признается. Видишь, нигде на металле нет никаких знаков? Обычно мастера оставляют свое клеймо.

Он перевернул страницу, на которой была изображена дверь – холодный металл, окруженный снегом и тьмой.

– Лишь в Сумраке взойдет звезда, – пробормотал он, указывая на руны, вырезанные вокруг двери. – Тут так написано.

Софи повторила фразу.

– Может, это загадка?

– Обычно в загадках скрыто что-то конкретное. Но я сомневаюсь, что «звезда» – это совпадение.

– А вдруг это цитата? «Черный лебедь» же использовал «следуй небесному пути за милой птицей» из старого дворфского стихотворения?

– Если и так, я этих строк не встречал. Но я не эксперт в литературе. Может, Коллектив сможет показать фразу своим дворфам, узнать, не вспомнят ли они.

Софи надеялась, что вспомнят – но полагала, что и так понимает часть заложенного смысла.

То, что построила леди Гизела.

То, что она запечатала кровью Кифа.

Ее творение грозило погрузить мир во тьму.

«Прошу, скажи, что ты выяснил что-нибудь полезное», – передала Софи, едва первые лучи рассвета прорезали тьму ее спальни.

«И тебе доброго утра, – подумал Киф. – Значит, вот как мы теперь общаемся? Ни тебе «привет», ни «я скучала», ни «я постоянно о тебе думаю»? И даже не пытайся отрицать это».

К сожалению, она не могла – но не по причине, которую он подразумевал. Прошлой ночью он сказал ей, что Финтана срочно вызвали по передатчику и что он говорил о ком-то «сбежавшем». Но едва она спросила, значит ли это, что они собираются что-то сделать с Вайли, Кифу пришлось уйти, потому что Алвар с Руем подрались.

«Ты так мило волнуешься», – заметил он.

Софи стиснула зубы.

«Радуйся, что я не придумала, как мысленно дать тебе по башке. Но я это сделаю».

«Ладно. Прости, что пытаюсь повеселиться после вчерашних скандалов. Финтан винит Руя и Бранта за побег Вайли, потому что Брант сжег веревку, а Руй должен был проверить все карманы Вайли. Бранту, кажется, плевать, а вот Руй бесится, потому что Финтан пригрозил изменить их роль в каком-то грядущем проекте – и нет, я не знаю, в каком. Поэтому всю прошлую ночь Руй пытался убедить Алвара разделить вину между всеми четырьмя, а Алвар не соглашался».

«У преступников нет чести, мм?»

«Ага, Алвар сам за себя. Поэтому Руй попытался уговорить Трикса и Амбер. То есть я был прав – четвертой похитительницей была она».

«Ты так и не рассказал, какая у нее способность».

«Забыл, наверное. Она тень. Жутко сильная тень. Она Челкастого с землей сровняет – и прическа у нее нормальная».

«Я думала, она не снимает капюшон».

«Так и есть. Но я, как коронованный повелитель страны хороших причесок, чувствую, когда говорю со своими верными подданными».

«Ты несешь просто несусветную чушь».

«Но это правда. Откуда еще мне знать, что у тебя сейчас очаровательное гнездо на голове?»

«А вот и нет!»

Но когда Софи потрогала волосы, то поняла, что они снова торчат, как ананас. Она зарылась под одеяло.

«Что-нибудь еще узнал?»

«Только то, что сейчас не стоит задавать вопросы. Но когда все уснули, я порвал подол плаща и нашел черный диск там же, где ты рассказывала».

«На нем есть символ?»

«Да, тот же самый. Я выбрался из кровати и проверил, не подходит ли он к какой-нибудь двери, но пока мне не везло».

«То есть… мы потеряли целый день и ничего не узнали».

«Ух, когда это ты стала мисс Пессимисткой?»

«Я устала собирать информацию по кусочкам. Ты спишь под одной крышей с врагом, а мы до сих пор не знаем, что они планируют».

«Понимаю. Я над этим работаю. Просто нужно…»

«Если скажешь «подождать», я уйду».

«Да, я говорю, как Форкленатор – и не удивляйся, но… Кажется, я начинаю понимать, что он имеет в виду. Сама посмотри, что случилось с Вайли. «Незримые» сделали ход и провалились. И теперь «Черный лебедь» позаботится, чтобы второго шанса у них не появилось».

«Эм… это же хорошо?»

«Да, для нас. Но не для «Незримых». В этом и дело – если Финтан начнет меня подозревать, то все, конец. Поэтому приходится ждать подходящего момента».

«Ух, кто ты и что сделал с Кифом Сенсеном?»

«Что, мудрость портит мою репутацию крутого парня?»

«Есть такое. Но… у мудрого Кифа куда больше шансов остаться в живых».

«О, еще как, разве что здешняя еда меня прикончит. Мы тут собрали ядрофруты, и они на вкус, как помет банши. Когда я в следующий раз буду вступать в криминальную организацию, напомни выбрать ту, которая не злила гномов».

Софи видела в его мыслях сморщенный зеленый фрукт – он напоминал смесь граната с кукурузой, и это было бы неплохо, если бы зернышки фрукта не были покрыты черным порошком, слишком уж напоминающим плесень.

«Давай ты найдешь на кухне что-нибудь вкусное и опишешь свои впечатления от еды?» – предложил Киф.

«Ага, размечтался».

«Ой, да ладно тебе, Фостер, я тут голодаю!»

Остаток разговора он провел, припоминая все гадости, которые съел за последние несколько недель.

Нытье продолжилось и вечером, за ужином – хотя Софи его не винила. Кифу пришлось питаться скользкими вялыми листьями, на вкус отдающими соплями.

«Я буду носить с собой вкусности, – пообещала она. – Поделюсь с тобой, если еще раз увидимся».

«Как будто у меня мало причин жалеть, что ты сейчас не со мной».

«Мне кажется, тебе нужно жалеть, что ты сейчас не со мной, – тут есть вкусная еда и нет сумасшедших убийц, гуляющих на свободе».