Их души, смешавшиеся воедино в момент рокового поединка, наконец нашли друг друга, соединились вновь, и теперь уже было абсолютно неважно, какую меру моральных страданий пришлось отдать за эти мгновения близости.

Он улыбнулся, чувствуя, как ее кожа теплеет.

— Я знаю одно место. Глубоко в космосе. Думаю, люди нас там точно не потревожат.

Древняя космическая станция

Внутри помещения царил уют.

Неслышно работала система регенерации воздуха, наполняя отсек тонкими, едва ощутимыми, а потому нераздражающими ароматами.

Запах свежескошенной травы. Откуда Охотник мог знать, как пахнет трава?

Рауль лег на спину.

Он ощущал покой. Такое чувство, будто вернулся в детство, где нет жизненных проблем, перед тобой не стоят трудные вопросы бытия, а есть лишь безмятежнее предвкушение нового дня.

Ровное дыхание Даши…

Трудно поверить, что они находятся в глубинах неосвоенного космоса и от ледяной бездны их отделяет лишь материал переборок реконструированных Охотником отсеков.

Мы как будто оказались вне времени… — подумалось Шелесту.

Даша открыла глаза.

— Доброе утро, милый… — прошептала она, не двигаясь, не желая разрушать ощущение покоя.

Он коснулся губами ее щеки.

— Что тебя разбудило?

— Твои мысли…

— Неужели я думаю так громко? — вопросительно усмехнулся Рауль, вспомнив фразу Охотника, произнесенную им при первой встрече.

— Да. — Даша повернулась на бок, чтобы видеть его лицо. — Мне поначалу показалось странным, что ты не контролируешь свои эмоции. Но потом я поняла: ты ведь не пользовался имплантами постоянно, а включал их лишь по мере необходимости, верно?

Рауль кивнул. Он сел, поправив подушку, и Даша прижалась щекой к его плечу.

— Как спокойно… — произнесла она.

Ее фраза заставила Шелеста задуматься.

Вокруг на миллиарды километров простирался космос. При желании они оба могли ощущать его, невзирая на материальные преграды конструкций, предохраняющих хрупкие человеческие жизни от губительного воздействия ледяной бездны.

Кто мы? Почему нам так хорошо вдали от обитаемых планет? Сколько продлится это ощущение безмятежности и что станет с нами, когда оно пройдет?

Даша уловила его настроение.

— Хочешь, я покажу тебе иную реальность? — тихо спросила она.

— В смысле? — не понял Рауль.

— Когда мне становилось совсем невыносимо, я убегала из своего виртуального пространства. — Даша закрыла глаза. — Это просто. Расслабься, не думай ни о чем, позволь своему сознанию почувствовать потоки энергии, пронизывающие Вселенную. Отдайся воле их течения. Это удивительное чувство.

— Ты серьезно?

— Вполне. Хочешь, сделаем это вместе.

Он не стал противиться, просто закрыл глаза, позволяя сознанию войти в резонанс с ее мыслями.

Ощущение, которое он испытал, не могло сравниться ни с чем, пережитым ранее.

Понимала ли Даша, как сильно изменился ее разум вследствие постоянной работы имплантов? Она, не напрягаясь и почти не задумываясь, машинально проделывала непостижимые с точки зрения Рауля вещи.

Что значит ощутить энергетические потоки Вселенной? Как закоренелый материалист, Шелест постоянно искал и находил предел своих возможностей, она же, казалось, не обращает внимания на такие жлочи, как технические характеристики сканирующих систем имплантов, — для Даши кибернетические модули являлись лишь ключом, открывающим дверь в иное, посредниками, позволяющими ее сознанию вырваться за пределы телесной оболочки…

Рауль никогда не пытался даже помышлять о подобном способе восприятия окружающего мира. Для него материя и сознание всегда являлись неделимыми понятиями, но сейчас с ним произошла удивительная, невозможная на первый взгляд перемена — позволив рассудку любимой стать проводником, он вдруг увидел, ощутил, как растворяется все материальное, а мрак космоса обретает цвет…

Трудно описать словами ощущения человека, внезапно утратившего связь со своей физической оболочкой. Разум. Рассудок. Сгусток абстрактной энергии, для которого не существует границ, но есть пути, ведущие в неизвестность.

Вселенная изменилась. Он не видел привычных россыпей звезд, во мраке пульсировала сеть, чем-то напоминающая созданный людьми Интерстар, но неизмеримо больше, мощнее, чем тонкие информационные потоки, связующие между собой отдельные обитаемые миры.

Даша влекла его за собой, она не пугалась подавляющей рассудок глобальности: потоки энергии казались бесконечными, они возникали в бездне и исчезали в ней.

И все же, несмотря на острую новизну ощущений, Рауль видел в окружающем пространстве нечто знакомое, поддающееся систематизации.

Гиперсфера.

Это же силовые линии аномалии!

Он не мог остановиться, потому что не знал, как управлять своим перемещением, — воля Даши влекла его в пространство, где не существовало материальных тел, только энергетические потоки, образующие сложную многоуровневую сеть…

Рауль не испытывал страха. Все привычные чувства меркли перед осознанием свершившегося факта — они приближались к вертикали и спустя мгновение слились с ней, отдавшись, как и предлагала Даша, течению энергетического потока.

Невероятно.

Рауль был потрясен. Он ощущал силу, влекущую его рассудок в недра аномалии, и не сопротивлялся ей, полностью доверившись в эти мгновения Дашиной интуиции.

Она действительно совершала подобные путешествия — Рауль воспринимал лишь чувство восторга, которое испытывала она от абсолютной свободы своего разума, который мог достичь любой точки материальной Галактики.

Как решилась она на подобное путешествие в первый раз? Почему осмелилась отделить разум от тела?

Ответ скрывался там, в исчезнувших сумерках ее прошлой реальности, в неистовом желании бежать, ища спасения от себя самой.

Да, наверное, впервые это произошло именно так.

Смотри, милый… Сейчас ты увидишь центр мироздания.

Ее мысль пришла одновременно с резким изменением окружающего пространства — это вертикаль отпустила их сознания, оказавшиеся в невероятном пространстве.

Шелест не мог представить ничего подобного.

В центре всего сущего сиял холодным светом сгусток энергии, по своей форме напоминающий миниатюрную модель галактического диска.

Вокруг него на единой орбите расположились девять планет — восемь из них были лишены атмосфер, и лишь девятая сияла нежной лазурью, словно драгоценный камень, украшающий темное ожерелье[19].