– Что между вами? – всё же спросила я, хоть мы давно уже с Мирандой подругами не были.

– Всё сложно, – ответила она, отвернувшись. – Я привыкла приказывать… А он не умеет подчиняться. И что самое странное, каждый раз именно ему удаётся выйти победителем из наших споров. Иногда мне кажется…

Она вдруг оборвала сама себя и даже чуть покраснела, что ей в принципе было не свойственно.

– Что? – спросила я.

Мира смущённо хмыкнула, поймала мой взгляд и всё-таки ответила:

– Что он просто пользуется моей странной симпатией к нему. Я же таю, как наивная глупышка от каждого его поцелуя. Тей, – она понизила голос до шёпота. – У меня были мужчины, но подобное я испытывала лишь раз.

А я улыбнулась и, посмотрев с пониманием, предположила:

– В момент инициации?

Мира даже в лице изменилась.

– Откуда…

– Я сейчас расскажу тебе историю тех других Гердера и Миранды. Учитывая, что наши миры зеркальны, ты сможешь многое для себя почерпнуть.

Бывшая подруга слушала меня с живым интересом. Наверное, странно ей было представлять саму же себя, но при этом совсем другую девушку. И другого Гердера. Но когда я поведала ей о подслушанном разговоре, Мира рассерженно сжала кулаки и, казалось, была готова прямо сейчас перенестись в параллельный мир, чтобы высказать всё самоуверенному королю.

– Вот негодяй! – выпалила она, но потом надолго замолчала.

Ей определённо было о чём подумать. Фактически, она получила возможность посмотреть на историю своих же отношений со стороны. Интересно, а что тут было между теми другими Эйвером и Тейрой. Я как раз хотела спросить, но Мира заговорила раньше.

– Тей, а ведь он на самом деле очень похож на того колдуна, который меня инициировал, – вдруг сказала она. – Но ведь Гер – маг.

– Если это единственное несоответствие, то его можно опустить. Тебя могли заставить так думать. Или немного подправили твои воспоминания. Я читала, что некоторые ведьмы это умеют. А у магов таким занимаются менталисты.

– Значит, вот почему его поцелуи кажутся мне такими знакомыми. А он сам – будто родным. Своим.

– А это уже действие магической совместимости, – ответила я, с улыбкой наблюдая за её реакцией.

– Теперь мне дико интересно всё же зайти дальше этих поцелуев, – проговорила она, будто даже самой себе.

– Между вами ничего такого ещё не было? – спросила я удивлённо.

– Тей, мы знакомы меньше недели. Встретились лишь в первый день зимних праздников. И с того момента всё словно специально пошло кувырком. Будто боги только и ждали нашей встречи, чтобы обрушить привычный нам обоим уклад.

– Но, может, именно так они хотели показать вам, что только вдвоём вы сможете изменить этот мир? – предположила я.

А сама вспомнила первую встречу с Эйвом. Ведь после неё моя жизнь тоже начала стремительно меняться. И я менялась вместе с ней. Скажи мне кто-то тогда, что всего через месяц я буду сидеть глубоко под землёй вместе с толпой магов и думать, как провернуть захват дворца, ни за что бы не поверила.

– А что у тебя с Эйвером? – отвлёк меня от раздумий голос Миры.

– Я восхищаюсь им, – призналась, легко улыбнувшись. – Никогда не встречала никого похожего. Он… лучший. Идеальный. Мы часто ругаемся, спорим, но он ни разу не сделал мне ничего плохого, наоборот, терпит мой характер, пытается показать, в чём я не права. А перед возвращением сюда мы вообще крупно повздорили. Думала, он в мою сторону больше не взглянет. Но лишь стоило оказаться в опасности, и Эйв просто забыл о наших разногласиях.

– Неужели ты влюбилась в мага? – поражённо проговорила Мира.

И я уже открыла рот, чтобы ответить категорическим «нет», но… просто не смогла произнести это слово. Растерянно посмотрела на свои руки, перевела взгляд на дверь, за которой сейчас работал Эйв, и по сердцу растеклось тепло, а душу заполнила нежность. Ох, кажется Миранда может оказаться права. Неужели я правда влюбилась в Эйвера Ходденса?

Мира только улыбнулась и вдруг накрыла мою руку своей.

– Ох, Тей, теперь мы просто обязаны победить, – сказала она. – Ведь только став настоящей королевой, я смогу продвинуть закон, разрешающий союзы между ведьмами и магами. И начать множество других реформ, которые приведут одарённых к равноправию.

Она говорила, а я растерянно смотрела на наши руки. Когда-то, когда мы ещё были подругами, то часто поддерживали друг друга вот таким простым жестом. Но сейчас между нами была настоящая пропасть. И то, что мы вот так просто поговорили, всё равно ничего не меняло.

Наверное, эти мысли отразились на моём лице, потому что Мира медленно отстранилась и понуро опустила голову.

– Все совершают ошибки, – вдруг сказала она, не поднимая взгляда. – И некоторые из них обходятся нам очень дорого.

– Мне казалось, ты не жалеешь о том, что тогда выбрала не меня, а свои амбиции, – ответила я холодным тоном.

– Жалею, Тейра, – призналась принцесса. И в этот момент у меня не возникло ни единого сомнения, что говорила искренне. – Жалею. Безумно. Ты была единственным моим близким человеком. Больше чем подругой. Даже больше, чем сестрой. Но меня с детства воспитывали так, что в первую очередь я должна думать о благополучии страны, просчитывать каждый свой шаг на десяток ходов вперёд и доверять лишь холодному расчёту, а не чувствам. И я пыталась придерживаться этих правил. Считала их верными для будущей правительницы. И лишь совсем недавно поняла, что есть ещё четвёртое правило. Самое важное.

– И какое же?

– Всегда стоять горой за тех, кто дорог. И это правило теперь для меня на первом месте, – она лишь теперь посмотрела мне в глаза. – Я очень сожалею, Тей. И прошу у тебя прощения. Знаю, что ты вряд ли сможешь забыть, что я сделала, но всё равно буду надеяться. И, возможно, однажды, мы сможем снова стать подругами.

Я ничего ей на это не ответила, хотя Мира, кажется, и не ждала. Спустя несколько минут молчания, она поднялась и отправилась к выходу из библиотеки. Не знаю, куда собиралась пойти дальше, но вид у неё был решительный.

После её ухода я снова попыталась вернуться к вычислению формулы, но на этот раз никак не получалось сосредоточиться. Мысли то и дело возвращались к разговору с Мирой. И к последнему вопросу. Смогла бы я её простить? Хотела бы вернуть нашу дружбу?

Увы, ответа у меня не было.

Эйвер

Когда я ночами засиживался в этой мастерской, мне многие говорили, что я занимаюсь глупостями. Да, иногда я делал здесь артефакты для членов сопротивления или выполнял нелегальные заказы. Но большую часть времени просто что-то мастерил. Зато теперь у меня имелось немало недоделок и заготовок, в том числе и самодельный ретранслятор.