-Илья Сергеевич, добрый день. Не помешал? — голос майора звучал ровно, но наемник почему-то сразу понял, что Терентьев чем-то озабочен. И даже догадывался чем.

— Нисколько не помешали, Иван Иваныч, — бодро ответил Илья, хотя именно сейчас общаться с оперуполномоченным у него не было ни малейшего желания. Дело в том, что сразу после завтрака Катю и Илью с наемниками вежливо попросили из купола вон. Ранним утром пионерка с разрешения Пузыря связалась по своим каналам с начальством и сообщила Вожатой о ходе переговоров и условии Мелькора. А Васнецова, недолго думая, передала через вейгу, что хочет немедленно провести с ним прямые переговоры. Прямо сейчас, без посредников и советников, в куполе с глазу на глаз, через трайслер и переговорного твейса. Иначе ни о каком доверии и сделках между сторонами и речи быть не может. Потому что никаких точных доказательств разумности и самостоятельности Мелькора у нее до сих пор нет. Вдруг Илья и его компания держат «Пузырь» под своим контролем? Или прикрываются его именем? Если Мелькор разумен и является единоличным правителем аномалии, то он может вести переговоры сам, не так ли?

Илье подобный фортель не слишком понравился, о чем он сразу сказал Мелькору, объяснив причины. Позавчера Васнецова хотела поговорить с наемником, но отключила связь, как только Илья предложил позвать Пузырь. Теперь, видите ли, Вожатая желает поступить наоборот и снова ставит условия под неуклюжим и надуманным предлогом. Явно ведь пытается нащупать возможность вбить клин между Мелькором и его людьми. И вообще: пионеры вовсю собирают информацию и что-то мутят, да и инициатива пока на их стороне, а это не слишком хорошо.

Но решительно возражать против переговоров один на один парень все же не стал. Рановато еще Илье строить из себя серого кардинала при Его Пузырейшестве. Лучше пока держаться скромно и в тени, — подумал он. Если будет надо, Пузырь сам попросит его совета.

А теперь Илья переживал, не свалял ли он дурака и не надо ли было отбросить всякие сторонние соображения подальше и настаивать на своем участии в разговоре? Вдруг Вожатая уболтает Мелькора на что-нибудь нехорошее, вроде их выдачи в КСН? А тут еще майору в такой ответственный момент приспичило поговорить...

— Ну, если я не помешал, то спрошу прямо, — ответил майор. — ЧП у «Ласточки» твоих рук дело? Очень уж картина характерная вырисовывается. Потерпевшие говорят о каких-то туманных призраках, да и до вашего парка рукой подать. Тебя по приметам опознал персонал кафе. Говорят, у вас с потерпевшими вчера конфликт из-за какой-то девушки вышел.

— Да, мне пришлось вчера дать урок трем пьяным дегенератам, — легко сознался Илья. — Сами виноваты. Кстати, а что с ними? Живые до сих пор?

— Вот бы все подозреваемые так легко сознавались, как вы, Илья Сергеевич, — вздохнул майор. — Мне было бы гораздо проще жить. Информирую: один помер в реанимации, а двое еще живы. И даже в сознании, дают показания. Только медики говорят, что долго они вряд ли протянут, у обоих внутренние органы отказывают. Что-то с легкими, печенью, почки тоже не в порядке... Ты бы их видел... серые все. Мумия Тутанхамона в саркофаге краше выглядит, чем эта парочка. Кто их так уделал? Ваши твейсы из аномального парка?

— Да, — коротко ответил Илья.

— И когда нам в городе снова ждать подобных... инцидентов?

— Надеюсь, что больше такого не случится, — честно сказал наемник. — Эти трое начали конфликт первыми, майор. И всерьез хотели меня убить, а девушку изнасиловать. Я защищался, только и всего.

— Неплохо у тебя получилось, — хмыкнул оперуполномоченный. — Защитился ты качественно, по полной программе. А что за девушка была?

— При всем уважении, Иван Иваныч, но сейчас это лишняя информация. Извини. Да и к делу это не относится.

— Ясно..., — задумался ненадолго майор. — Еще что-нибудь сказать хочешь?

— Нет, пожалуй.

— Что же, твое дело, — снова вздохнул Терентьев. — В то, что ты только защищался, я верю, слышал краем уха об этих отморозках, проходили они по одному делу... Как по мне — так без них город только чище стал. В общем, слушай меня внимательно — дело это передали мне. А я его спущу на тормозах и закрою за отсутствием состава преступления. Способ воздействия на пострадавших не установлен, факт драки свидетелями или камерами не зафиксирован, побоев и ранений у потерпевших не выявлено, а вот алкоголь в крови присутствует. По всему выходит, они отравились паленой водкой с какой-то дрянью. И в состоянии бреда всяких призраков выдумали... бывает такое. Диаспора давит, конечно, деньги сует, начальству звонит... но эта диаспора у меня уже давно в печенках сидит. Обойдется. Илья, этот канал связи точно защищенный?

— Обижаешь, майор. Ты же знаешь, все звонки в аномалию нигде никогда не фиксируются, я тебе это уже объяснял. Мой работодатель за слова отвечает.

— Знаю. Проверял... Сергеевич, тут такое дело, хочу тебя кое о чем попросить...

— Давай, внимательно слушаю.

— У нас слухи ходят, что Васильев на днях уходит на повышение, в Москву. Ну, как на повышение... будет до пенсии на непыльным месте в главке досиживать. На его место либо возьмут кого-то из наших, местных, либо пришлют варяга из своих блатных. Причем скорее второе, чем первое. А нам этот варяг тут никак не нужен. Ты не мог бы посодействовать через своего работодателя, чтобы все утряслось наилучшим образом?

— Наилучшим — это каким? Ты сам на место Васильева хочешь сесть?

— Я этого не говорил...

— Так скажи! Иван Иваныч, не надо играть в угадайку и конспирацию, давай говорить друг с другом откровенно. Хочешь или нет?

— Да. Лучше я, чем кто-нибудь залетный, кто подгребет под себя весь отдел.

— Понял тебя. Постараемся, чтобы утвердили твою кандидатуру, посмотрим, что для этого можно сделать.

— Спасибо.

— Рано благодаришь. Когда получишь очередное звание и должность, тогда и спасибо скажешь. Как там Александр?

— Поправляется... порозовел уже, через неделю выписка.

— Рад за него, — сделал себе мысленную отметку Илья. Александр Сверчков был другом Терентьева, боевым товарищем майора по горячим точкам. После осколочного ранения в грудь комиссован из рядов на пенсию с инвалидностью, а в последнее время мучился