* * *

Еще не вечер, но уже стемнело. Со двора было хорошо видно, как Винсент и Феликс прошли из кухни наверх, в освещенную гостиную, к голубоватому экрану телевизора.

Лео и Яспер стояли возле гаража.

Ветер холодил горячие щеки, напряженные тела мало-помалу расслаблялись. Они сняли грабительское снаряжение, комбинезоны, и пот теперь испарялся.

После того как рев роторов поутих и свет прожектора потускнел, они вылезли из-под машин и убрали брезент. Замок пришлось перекусить второй раз, они переоделись и уехали на машине строительной компании, Феликс сел за руль, а Лео, Винсент и Яспер устроились в кузове под брезентом, за рулонами утеплителя. Никто не говорил ни слова. Восемь выстрелов по ударопрочному стеклу и взорвавшаяся бомба барьером стояли между ними.

– Клянусь.

Яспер беспокойно переминался с ноги на ногу.

– Когда я закрывал дверцу, предохранительное кольцо было на месте. Лео! Жизнью клянусь!

За забором – час пик, густой поток машин, народ на пути с работы домой.

– Яспер, ее собрал я.

Лео взглянул на дом. Феликс как раз встал, с пультом в руке.

– Я сконструировал ее и собрал. Вместе с Феликсом. И он прав. Она не могла взорваться самопроизвольно.

– Чтоб я сдох, Лео… знаешь, каково это? – Яспер тряхнул головой и стукнул себя кулаком в грудь, несколько раз. – Знаешь? Когда ты стоишь передо мной и не веришь мне? Это чертовски… больно. Больно!

Теперь Феликс сел на диван. А Винсент вроде бы сидит рядом.

– Тогда объясни. Как это случилось? Как она могла взорваться?

Новый удар в грудь, но не такой сильный.

– Да хрен ее знает. Я ее не строил. Лео… клянусь! Я все сделал, как ты велел.

Час пик с его бешеным движением продолжится, возможно, станет даже хуже – еще много времени пройдет, пока большинство людей доберется нынче до дома. Они вошли в дом, и Яспер скрылся на кухне.

Лео поднялся на второй этаж. Феликс и Винсент сидели на диване возле круглого столика, где в окружении стаканов и бутылок стоял полицейский сканер. Сидели точно так же, как после ограбления в Сведмюре, но на сей раз никто не смеялся, не говорил взахлеб, только виски в больших стаканах да безмолвные прихлебывания вместо шампанского и пенных пузырьков.

– Включи сканер, – сказал Лео.

– Нет.

– Феликс, я хочу послушать, что они говорят.

– Скоро по телевизору будут последние известия.

Лео сел в кресло, налил себе виски.

– Кончай дуться – у нас в сумках больше двух миллионов крон.

Феликс не ответил, направил пульт на телевизор и увеличил громкость.

– Хватит, черт побери.

– Хватит? – Феликс осушил полстакана виски. – Ты вернулся в банк… такой у тебя был план или просто хренова блажь?

– Нет, не хренова блажь. Просто я подумал, это… будет кайфово.

– А мне, блин, было не до кайфа! Ты шел к машине. Пора было смываться.

Звук телевизора изменился, когда начался вступительный обзор новостей.

– Можешь сделать погромче?

Из кухни пришел Яспер с четырьмя бутылками пива в каждой руке.

Бомба, заложенная в ячейку камеры хранения на стокгольмском Центральном вокзале, взорвалась в самом начале четвертого, когда робот-сапер пытался ее обезвредить.

Винсент, сидевший на диване дальше всех, наклонился вперед, чтобы лучше видеть. В кадре – столичный вокзал. Затем глухой грохот.

И торопливое увеличение – черные клубы дыма, рвущиеся из вестибюля, поднимающиеся вверх, тающие.

Но ему хотелось увидеть и услышать другое, это он и так знал. Ему хотелось увидеть пострадавшего. Может быть, кровь на белой простыне или на черном асфальте. Может быть, человека на носилках, может быть, парамедика. Но нет. В новостях показали только обломки на лестнице, в зале прибытия и в зонах ожидания, ограждения, пассажиров в длиннущих очередях.

Полицейский сапер получил ранение средней тяжести и был отправлен в больницу Саббатсберг.

Вот. Наконец-то. В кадре скорая помощь.

Можно расслабиться. Полицейский не умер. Винсент даже тихонько засмеялся. Все это ужасно странно. Всё-всё, последние несколько месяцев казались нереальными. Больше похоже на кино, которое они обсуждали задним числом. Но сейчас он понял, что это было реально.

Феликс снова до половины наполнил стакан, снова выпил.

– Гордишься, Яспер? Бомба. В сердце столицы. Ощущение… приятное?

– Я, блин, не виноват, что вы неправильно ее собрали.

– Я знаю, это ты!

Феликс вскочил с дивана, сгреб Яспера за рубашку, поставил на ноги.

– Пусти!

Оторванная пуговица со стуком упала на пол. Тяжелое дыхание. Яспер вцепился в руки Феликса, а тот стиснул его еще сильнее.

– А ну сядьте, черт бы вас побрал! – сказал Лео, растаскивая их. – Какого дьявола вы завелись? Сядъте

– Я знаю, он врет!

– Сядь!

– Не стану я сидеть в одной комнате с этим говнюком!

Феликс выпустил Ясперов ворот, Яспер тоже разжал пальцы и принялся застегивать уцелевшие пуговицы.

– Феликс, успокойся. – Лео смотрел на младшего брата: шея красная, челюсти сжаты. – Я верю Ясперу. Он поклялся, глядя мне в глаза.

– Ты ему веришь?

– Верю.

– Да ведь он абсолютно ненадежный. Совал ствол в рот инкассатору, замешкался в Шёндале и в Сведмюре, стрелял почем зря и… черт побери… сегодня… это прямо как зараза, и становится все хуже, Лео… Я ему больше не верю, а нам, черт подери, необходимо доверять друг другу!

– Но я верю Ясперу, раз он говорит, что не делал этого.

– Ну и катитесь оба к чертовой матери!

Опрокинув кресло, Феликс зашагал к двери.

– Послушайте меня, вы все: это не имеет ни малейшего значения! – воскликнул Винсент.

Три дня назад, увидев бомбу, Винсент впервые возразил человеку, который учил его ходить. И, пожалуй, все началось именно с него.

– Это уже не имеет значения, Феликс. Никто не погиб.

Все началось с него. Вероятно, он-то и способен все закончить.

– Забудем об этом. Больше не вспоминаем. А вы двое… кончайте ссориться.

Он обвел взглядом остальных: Феликс стоял в дверях, Лео поднимал опрокинутое кресло, Яспер, которому надоело застегивать отсутствующие пуговицы, снимал рубашку.

– Винсент прав, – сказал Лео.

Ненароком задев столик – бутылки, стаканы и сканер задребезжали, – он показал на телевизор, где сцены неразберихи на Центральном вокзале сменились кадрами из городишки в сорока девяти километрах к югу от Стокгольма – полицейское ограждение и любопытные зеваки возле двух банков, где все внутри изрешечено пулями, а двери хранилищ распахнуты настежь.