государстве. Им государство выделило землю, землю обрабатывает МТС, забирая за обработку часть урожая, остальная часть остается в колхозе. Почти ничего делать не надо — зерно и корма дармовые почти. Часть ушла государству по обязательным поставкам — получили деньги. Остальная часть зерна — на кормежку личного скота. Продали мясо — получили еще деньги. А развивать колхозное животноводство — лишняя морока, и так колхозная верхушка в шоколаде. А кому работы не хватило — это их личное дело.

Так вот, минимумом трудодней решались задачи не только стимулирования трудовой активности колхозников, и не столько это, как стимулирование колхозов на расширение производства, особенно животноводства, что давало круглогодичную занятость, да еще — чтобы не держали в деревнях население, которое нельзя работой обеспечить. Лишнее население должно было уходить на стройки индустриализации, становиться городским.

В Ленинском, в колхозе имени 3-го полка связи, руководство было не таким, как в Старой Каштановке, оно расширяло производство — отары овец, птичник, молочно-товарная ферма, пасека. Но даже при всем этом, при обеспеченности всех колхозников необходимым минимумом трудодней, бóльшая часть жителей села была занята только на сезонных работах. Баба Таня зимой только изредка ходила в контору отмечаться, вдруг какая-то работа нарисуется — лишний трудодень не помешает. Минимум она за лето вырабатывала, и то не каждый день ходила на прополку. Всё лето капусту и огурцы не пропалывают. Трудодень — это не 8 часов работы в день, это объем работы.

Дед на конеферме работал каждый день и то — с утра 2–3 часа и вечером столько же, времени оставалось у него и жены для личного хозяйства достаточно, чтобы оно каторгой не стало.

Самыми занятыми были работники в животноводстве, там — нет сезонов, там — круглый год, но там и деньги были серьезными, туда люди рвались, попасть в доярки или телятницы — заслужить нужно было.

Я не знаю, как в других местах, но в моем селе работники молочно-товарной фермы дома коров не держали, если, конечно, не жили со стариками-пенсионерами, которые ухаживали за личным скотом. А зачем их держать, если после дойки ты наберешь бидончик молока на ферме, учётчик это тебе отметит, и принесешь его домой? Это же колхозное молоко, колхоз сам им распоряжается. А попробуй ты в совхозе возьми молока с фермы домой!

Да уже и молоко на ферме стало таким, что нужно было быть совершенно не брезгливым, чтобы сделать его глоток, здесь же не проблевавшись. Организовали производство!

То молоко, которое продавалось из бочек в городах в брежневское время, некоторые думают, что оно прямо из фермы. Ага, парное, тепленькое! Ага, после сепарации, очистки и охлаждения.

Жаль, что этих дятлов нельзя привести за ухо на молочную ферму тех времен и показать, что остается на марле, если через три-четыре её слоя процедить это молоко. Такие маленькие коричневые крупиночки… А предварительно лучше дать выпить кружку этого молока. И посмотреть на реакцию после процеживания.

Да еще показать им, как доярка, загнанная словно лошадь, вся в поту и мыле, молоко из маститного вымени не сдаивает руками в отдельную посуду, а подключает к нему доильный аппарат, и потом этот гной — в общую емкость. Доярка — не вредитель, просто у нее времени не хватит для ручного сдаивания. Ей столько коров в группу насовали, что работать только бегом приходилось…

* * *

А теперь очень показательный документ:

«СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВКП(Б).

ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 13 апреля 1942 года № 508

„О ПОВЫШЕНИИ ДЛЯ КОЛХОЗНИКОВ ОБЯЗАТЕЛЬНОГО МИНИМУМА ТРУДОДНЕЙ“.»

1942 год. Война. Значительная часть мужчин ушла на фронт, а страну и армию кормить надо было. И тут началась зверская эксплуатация крестьян, им зверски повысили обязательный минимум трудодней, полюбуйтесь на это зверство:

«Повысить на время войны для каждого трудоспособного колхозника и колхозницы обязательный минимум трудодней в году:

а) до 150 трудодней в хлопковых районах;

б) до 100 трудодней в Московской, Ленинградской, Ивановской, Ярославской, Горьковской, Калининской, Вологодской, Тульской, Рязанской, Смоленской, Архангельской, Мурманской, Кировской, Молотовской, Свердловской, Читинской областях, Хабаровском и Приморском краях, в Карело-Финской ССР, Коми, Марийской и Якутской АССР, в высокогорных зерновых и животноводческих районах по списку Наркомзема СССР;

в) до 120 трудодней для всех остальных районов СССР.»

Если даже по-глупому думать, что трудодень — это рабочий день, то даже во время войны обязательный минимум для моих родных мест — 100. А чтобы ударником стать, нужно всего полгода на работу ходить?

Конечно, Сталин не был на всю голову больным, чтобы заставлять колхозников ходить каждый день на работу и работать каждый день по 8 часов. Кроме работы, человеку еще 8 часов поспать нужно. Остается 8 часов. В городе — сходить в магазин, сварить пищу, постирать и прочие мелочи. В городе можно каждый день по 8 часов работать на предприятии или в учреждении.

В деревне — нельзя. Хотя, нет, можно, но тогда крестьянину нужно продавать мясо, молоко, яйца, овощи в магазине. Либо в деревне произойдет именно то, что произошло при Брежневе. Справедливости ради, и в городе происходило подобное и почти по тем же причинам…

После переезда от деда с бабкой, мои родители устроились на очень хорошую работу на ферме — на откорм бычков. На двоих взяли две группы и началась у них самостоятельная жизнь. По следующему распорядку: подъем в 6 утра. Бегом в сарай, мать доить корову, отец таскать скоту воду, корм, чистить навоз, если зима — еще быстро затопить печку, быстро позавтракать, накормить детей и уже пора бежать на работу.

Два часа обеденного перерыва — прибежали домой, быстренько пообедали. Если лето — мать бежит на пастбище доить корову (когда купили мотоцикл, ее отец возил), покормить поросят, кур, уток и на огород. Зимой тоже дел хватает и со скотом, и печку затопить нужно, в морозы три раза топили. Но зимой немного полегче, все-таки на огороде пахать не нужно.

К семи вечера родители приходят домой с работы, начинается опять хозяйство — чистить, поить, кормить, доить. Корова, теленок, поросята — это вам не кролики и не голуби на балконе. Это вполне так нормальная работа. Водопровода в сарае нет, выпивает корова сразу пару ведер воды — ее не из крана набрать нужно, а притащить в этих ведрах часто не из такой уж близи. И сена корова не как кролик ест, скирда — в конце огорода (надеюсь, объяснять не нужно, почему подальше от дома).