— Прошу вас, озвучьте его.

— Как я понимаю, вся затея сводилась к тому, чтобы обезопасить Петербург от возможного восстания этих войск?

— Да, именно так, — подтвердил император.

— Тогда я предлагаю довести численность их батальонов до имперских стандартов и отправить гарнизоном в Дальний, — после слов Витте, в зале воцарилась прям могильная тишина.

— Прекрасный план! — первым отмер великий князь Михаил и даже захлопал в ладони. — За счёт казны провинции отправить вместо наших, русских войск, на потенциально опасное с военной точки зрения место финских стрелков. Прямо иезуитский план. Вы экономите, Куропаткин экономит, и убираете угрозу от столицы. А если их сенат откажется финансировать увеличение подразделений и службу вне княжества? — ехидно поинтересовался он у министра.

— У нас будет официальный повод разоружить их подразделения и обложить княжество дополнительными сборами на их оборону и защиту, — выдал Витте явно заранее подготовленный ответ.

— Всех отправить не получится, — опять вмешался министр внутренних дел Сипягин. — Их батальоны участвуют в охране границы и побережья с Швецией.

— Какие батальоны в этом участвуют? — отмер, наконец, и император. — Николай Иванович, вы же командующий финляндского военного округа! Доложите, — отдал он приказ Бобрикову.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — и, вытянувшись по стойке смирно, постарался доложить как можно более бравым голосом. — 2-й Абоский и 4-й Улеаборгский финские стрелковые батальоны.

— А какие силы вообще можно будет отправить на новые территории если план господина Витте сработает?

— В княжестве дислоцированы семь стрелковых батальонов, один гвардейский стрелковый батальон и драгунский полк, — всё также стараясь держать выправку, бодро доложил генерал-губернатор.

— Хм. Тогда, если финны согласятся, отправим в Китай все войска, кроме Улеаборгского батальона. Его разрешим увеличить до бригады и вы, Сергей Юльевич, заберёте его в свое ведомство, включив в корпус пограничной стражи.

— А что у них с артиллерией? Есть ли в их батальонах орудия? — спросил великий князь сразу после слов императора.

— Ваше Высочество, в финляндских подразделениях отсутствует артиллерия. Только стрелковое и белое оружие, — для этого ответа генерал-губернатор даже не заглянул в свою папку, явно хорошо подготовившись к докладу.

— Кстати, а почему у них нет пушек? — удивился и император. — Вот как их в Китай теперь посылать?

— Манифестом вашего батюшки от 1891 года финляндский пеший артиллерийский полк и финляндский морской экипаж были распущенны. Все орудия полка переданы вместе со всем вооружением на хранение в арсенал финляндского военного округа. В 1894 году был сформирован 1-й финляндский стрелковый артиллерийский полк, в который и были переданы орудия предыдущего полка.

— Николай Иванович, ты меня совсем запутал. Расформирован, сформирован! Так он есть или его нет? — в раздражении император аж хлопнул ладонью по столу и, поморщившись, достал из портсигара очередную папиросу.

— Виноват! — рявкнул Бобриков, отчего поморщились и все остальные присутствующие в кабинете. — В моём округе и в войсках княжества этот полк отсутствует. Его передали в 24-ю артиллерийскую бригаду петербургского военного округа.

— Алексей Николаевич, распорядись вернуть полк финнам, — дал распоряжение Куропаткину император, которого уже стало раздражать это совещание.

— Никак нет! Не могу, Ваше Величество! Как же я им полк верну, если он полностью укомплектован призывниками из Киевской и Полтавской губерний? — теперь и военный министр стоял по стойке смирно и докладывал не менее громко, чем его предшественник.

— А какие артиллерийские системы были переданы в этот полк? — великий князь Михаил явно решил зайти с другой стороны вопроса. — Если это старые системы, то отдай их финнам, а полк перевооружи, — Дал он совет Куропаткину.

— Николай Иванович, что за системы были вами переданы? — почти взмолился в обращении к финляндскому генерал-губернатору военный министр.

— Это не при мне было, Алексей Николаевич. Но справку я подготовил, — и покопавшись в своей папочке, зачитал с найденного листа. — Тридцать четырёхфунтовых легких полевых пушек 1877 года и десять шестидюймовых полевых мортир 1885 года.

— Пффф! — выдохнул дым Николай II. — Алексей Николаевич, отдай ты им эту рухлядь, всё равно перевооружать полк будешь. Пусть себе по батальонам батареи распределят. Я надеюсь на этом всё, господа?

Глава 24

— Здравствуйте, здравствуйте, господин Нюберг! — заголосили мальчишечьи голоса, как только мы вошли в комнату на втором этаже приюта.

Мы — это, собственно, я и мой родственник со стороны жены моего старшего брата Кауко. Дядя Ларс, как я называл его, был владельцем трёх заводов. Заводами скобяных изделий и паровых машин он владел ещё до моего явления в этот мир, а бондарный завод он приобрёл недавно, буквально после Нового года. Вместе с заводом ему достался и небольшой приют для мальчиков-сирот, который содержала бывшая владелица завода ради налоговых послаблений. Что, впрочем, не спасло её от разорения.

К моему стыду, я до попадания в Финляндию смутно представлял что такое бондарный завод. Нет, среди моих друзей были пацаны с фамилией Бондарь и Бондаренко, и нам даже на уроках истории рассказывали про бондарей, которые делали деревянные бочки. Но чтобы целый завод этим занимался? Для меня это было открытием. И только здесь, когда дед Кауко стал брать меня в поездки, я узнал кто, как и для чего производит деревянные бочки. Эта тара использовалась повсеместно для транспортировки и хранения всевозможных товаров. Помню, в каком шоке я был, когда первый раз увидел громадную деревянную бочку на два ома (300 килограмм) с солёным сливочным маслом.

Как и почему разорилась предыдущая хозяйка я не знал, но Ларс Магнус Нюберг подбил моего дядю Каарло выкупить выставленный городом на торги бондарный завод. Естественно, дед особых денег на это дело не выделил, так как впереди маячило строительство железной дороги от кирпичного завода и дамбы со складами на моём острове. Но, тем не менее, эта парочка завод выкупила. На эти цели дядя Каарло даже взял кредит в банке.

Я сначала не понимал зачем нам бочки. Ну, разве что на строительную смесь, которую производили из боя клинкерного кирпича.

— У Ларса Нюберга есть хорошие знакомства в Германской империи, и, он может заключить большой контракт на поставку сосновых семян, — пояснил мне дядька, приоткрывая тайну покупки. — У меня много шишек остаётся после сбора. Я даже не все пускаю на шелушение. А у нас семена недорого стоят, все предпочитают брать годичные или двухгодичные саженцы. А немцы берут прямо в шишках, бочками. Да и смолы есть избыток, так что мы найдём чем заполнить тару.

Я с содроганием вспомнил дядин барак для шелушения шишек, который представлял из себя баню с устроенным внутри неё сетчатым барабаном. Шишки раскрывались при нагреве, и когда их крутили в