1943 год. Поскольку танковые армии смешанного состава, выставленные Ставкой на поле во второй половине 1942 года, оказались не в состоянии осуществить ее надежды, начиная с января 1943 года советское командование принялось разрабатывать новую и более эффективную структуру танковых армий. Тем временем вплоть до конца зимней кампании для операций по развитию успеха использовались 2-я, 3-я и 5-я танковые армии прежнего образца. Однако, как и в конце 1942 года, эти прежние танковые армии добились лишь ограниченных успехов. Например, 3-я танковая армия Рыбалко после выступления во главе успешных наступлений на Острогожск и Россошь и на Харьков в марте была уничтожена под Харьковом и вскоре после этого преобразована в 57-ю армию[189]. Одновременно Ставка в январе-феврале 1943 года изъяла из 5-й танковой армии ее подвижный корпус и преобразовала его в апреле в 12-ю армию. После выступления в середине февраля на острие наступления Центрального фронта к западу от Курска 2-я танковая армия Родина, хотя и потерпела в начале марта поражение, но отошла в район Курска практически целой. После этого Ставка сформировала четыре новые танковые армии — 1-ю, 3-ю гвардейскую, 4-ю и 5-ю гвардейскую, а в конце весны и начале лета 1943 года переформировала 2-ю танковую армию по новому штату.

Таким образом, считая подвижную группу генерала Попова, которая формировалась и использовалась практически как танковая армия, прежде чем в феврале 1943 года была уничтожена в Донбассе, за 1943 год Ставка сформировала в целом девять танковых армий. За этот период командующими этих армий (включая подвижную группу) служило девять генералов — в среднем по одному на танковую армию, в противоположность трем в 1942 году. Хотя три танковых армии прежнего образца пережили существенную ротацию командования, новые танковые армии не знали ничего подобного{448}.

Что же касается индивидуальной судьбы девяти генералов, которые командовали в 1943 году танковыми армиями или подвижными группами, то ни один из них до конца войны не погиб и не попал в плен. Восемь к 1 января 1944 года по-прежнему командовали фронтами или армиями, а один завершил год в штабе фронта. В число этих восьми, продолжавших к концу года командовать на уровне армии или выше, входили М. М. Попов, ставший командующим фронтом, М. Е. Катуков, С. И. Богданов, П. С. Рыбалко, В. М. Баданов и П. А. Ротмистров, оставшиеся командовать танковыми армиями, а также П. Л. Романенко и И. Т. Шлемин, которые стали командующими общевойсковыми армиями. И наконец, А. Г. Родин стал к концу года начальником бронетанковых и механизированных войск на уровне фронта.

Слава большинства командующих танковыми армиями 1943 года не померкла и к концу войны. Так например, Катуков, Богданов и Рыбалко в мае 1945 года по-прежнему командовали 1-й, 2-й и 3-й гвардейскими танковыми армиями, а Ротмистров, который почти весь 1944 год отлично командовал 5-й гвардейской танковой армией, закончил войну на должности заместителя начальника танковых и механизированных войск Красной Армии. Что же до остальных пяти, то Романенко закончил войну командующим военным округом, Шлемин — командующим армией, Попов — начальником штаба фронта, Родин — начальником бронетанковых войск в нескольких фронтах, а Баданов — начальником боевой подготовки бронетанковых и механизированных войск.

Вместе и по отдельности эти командующие танковыми армиями получили боевое крещение и основной опыт, командуя в 1941 и 1942 годах танковыми дивизиями, бригадами и корпусами. Именно они стали самыми выдающимися и наиболее способными генералами во всей Красной Армии:

«На должности командующих танковыми армиями подбирали наиболее одаренных, смелых и решительных генералов, которые способны были взять на себя всю полноту ответственности за свои действия и не оглядываться назад. Только такие люди могли решать задачи, возлагавшиеся на танковые армии. Эти армии обычно вводились в прорыв и, действуя в оперативной глубине, в отрыве от главных сил фронта, громили резервы противника, его тылы, нарушали систему управления, захватывали выгодные рубежи и наиболее важные объекты»{449}.

Наиболее способными командующими танковыми армиями Красной Армии в 1943 году (а может быть, и за всю войну) были П. С. Рыбалко, М. Г. Катуков, П. А. Ротмистров и С. И. Богданов{450}.

Павел Семенович Рыбалко, который с октября 1942 года по апрель 1943 года командовал 3-й танковой армией, а в последние два года войны — 3-й гвардейской танковой армией, внес немалую лепту во многие из наиболее важных побед Красной Армии. Например, в в июле-августе 1943 года танковая армия Рыбалко разбила оборону вермахта вокруг Орла, в сентябре возглавила стремительное продвижение Воронежского фронта к берегам Днепра, в ноябре взяла Киев, а в декабре продвинулась далеко вглубь Украины. В марте-апреле, а затем в июле-августе 1944 года танковая армия Рыбалко, продолжая умножать его славу, возглавляла наступления 1-го Украинского фронта на Про-скуров — Черновцы и на Львов — Сандомир. Еще больших успехов она добилась в 1945 году, действуя в составе того же фронта при наступлениях в январе, апреле и мае на Вислу и Одер, Берлин и Прагу.[190]За эти и другие достижения Рыбалко завершил войну дважды героем Советского Союза, а вскоре после окончания войны получил жезл маршала бронетанковых войск.

Как пишет мемуарист, Рыбалко «дольше всех командовал танковой армией… Это был очень эрудированный, волевой человек. В первые послевоенные годы на его долю выпала честь возглавить все наши бронетанковые войска. Он вложил много труда и энергии в их реорганизацию и перевооружение»{451}.

«Непрерывно погоняющий, требовательный, Рыбалко рвался вперед, накладывая свой изобретательный и прямой стиль руководства на все стороны своего командования. Нетерпеливый, временами грубый с подчиненными, он мог впасть в рассудительное, сатирическое настроение. Он всегда был справедлив. Военные действия он вел с быстротой и внезапностью, что делало его родственной душой американскому генералу Джорджу С. Паттону.[191] Рыбалко понимал характер и потенциал крупных танковых частей, прекрасно сознавал технические возможности и ограничения танков — это было его отличительным признаком как командира танковых войск. Стальные нервы адаптабельного и хитрого Рыбалко позволяли ему сражаться на самой грани катастрофы… Рыбалко закончил войну, затмив всех других командующих танковыми войсками своим стремительным рывком через Польшу и смелым взятием Берлина, что выдвинуло его на первое место среди командующих танковыми войсками»{452}.