Почти по пятам за Рыбалко по части долгожительства на посту командующего армией и по масштабам боевых достижений следовал Михаил Ефимович Катуков, командовавший 1-й (позднее 1-й гвардейской) танковой армией с момента ее формирования в январе 1943 года до штурма Берлина в мае 1945 года. В июле 1943 года танковая армия Катукова участвовала в разгроме южной танковой группировки вермахта под Курском, в декабре 1943 года нанесла поражение танковым войскам фон Манштейна к западу от Киева, а затем прославилась своим драматическим 500-километровым прорывом в тыл вермахта во время наступления 1-го Украинского фронта в марте-апреле 1944 года на Проскуров и Черновцы, в ходе которого отрезала и почти уничтожила немецкую 1-ю танковую армию. Свою блистательную карьеру Катуков увенчал, умело обойдя с фланга немецкие войска под Львовом в июле 1944 года, захватив в августе того же года плацдарм за Вислой, проведя в январе 1945 года впечатляющую операцию по развитию успеха при прорыве через Польшу к реке Одер и расстроив оборону вермахта на рубеже реки Нейссе в апреле 1945 года, чем помог окружить и взять Берлин. К концу войны Катуков тоже стал дважды героем Советского Союза, а в 1959 году, несколько запоздало — маршалом бронетанковых войск. Как заметил один коллега:

«Михаил Ефимович Катуков — настоящий солдат, большой знаток боевой подготовки и тактики танковых войск. Танковая бригада, которой он командовал в битве под Москвой, первой в Советской Армии получила звание гвардейской. С самого начала и до последнего дня Великой Отечественной войны Михаил Ефимович не уходил с полей сражений»{453}.

Консерватор и в то же время мастер разумного риска, Катуков заработал репутацию внимательного, осторожного командующего, который всегда тщательно разрабатывал планы, взвешивал последствия тех или иных действий, пытаясь предвидеть практические результаты, прежде чем задействовать хоть один танк из своих резервов. Эта осторожность была особенно заметной в первое время, когда он развивал свое боевое мастерство. Он предпочитал, чтобы противник встречался с ним на его условиях и на известной ему местности. Катуков любил, когда события носили управляемый характер, и с большим удовольствием стабилизировал обстановку. Он быстро уловил, что советские танковые войска способны усилить свое тактическое преимущество благодаря превосходству своих танков в мобильности. Позже, когда он командовал корпусом и армией, то стремился избегать массированного и бездумно-прямолинейного подхода к решению оперативных и тактических проблем. Он предпочитал скорей открыть замок отмычкой, чем бить по нему кувалдой. При рейдах Катуков любил широко использовать передовые отряды, чтобы заранее знать обстановку и упредить действия противника.

«Присущий Катукову стиль руководства и то, как он использовал свой штаб, делают его хорошим примером поощряемого советским идеалом в отношении командования коллективного подхода к руководству. Сражаясь с первых до последних дней войны, Катуков часто возглавлял наступление, ведя свою бронетанковую гвардию против мастеров танковой войны и побеждая их [sic!]{454}».

Боевая служба Павла Алексеевича Ротмистрова закончилась в конце лета 1944 года — возможно, потому, что продемонстрированная им боевая эффективность не удовлетворила Сталина. Тем не менее к концу 1943 года он стал самым прославленным командующим танковых войск Красной Армии — в первую очередь потому что его 5-я гвардейская танковая армия во время Курской битвы одержала победу на «танковом поле» под Прохоровкой. После участия в августе 1943 года во взятии Харькова в составе Степного фронта танковая армия Ротмистрова в сентябре возглавляла преследование Степным (2-м Украинским) фронтом противника до Днепра, а в конце 1943 года — начале 1944 года вступила в кровавую борьбу за захват Кривого Рога и «большой излучины» Днепра. Затем она участвовала в окружении и частичном уничтожении двух армейских корпусов вермахта под Корсунь-Шевченковским в январе-феврале 1944 года. В марте-апреле 1944 года танковая армия Ротмистрова возглавила впечатляющее наступление 2-го Украинского фронта через Украину к границе с Румынией, а затем в конце апреля и в мае 1944 года потерпела поражение у Тыргу-Фрумоша при неудачном вторжении в Румынию. В конце мая 1944 года танковая армия Ротмистрова была переброшена в Белоруссию, где она в конце июня и в июле приняла участие в массированном наступлении Красной Армии. Однако Сталин снял Ротмистрова с командования — вероятнее всего, из-за тяжелых потерь, понесенных его армией, особенно в боях за Вильнюс. Несмотря на снятие с должности и последующее назначение заместителем командующего бронетанковых и механизированных войск Красной Армии под началом Федоренко, Ротмистров тем не менее заслужил высокие оценки за свою отдачу в качестве командующего, по крайней мере, до своего снятия с поста:

«Ротмистров обладал сверхъестественной способностью быстро анализировать обстановку и применять творческий подход к решениям. Решения же давались Ротмистрову легко — словом, он был творцом. Как авторитетный теоретик и практик, он принимал активное участие в реорганизации структуры советских танковых войск. Временами это приводило его к разногласиям с руководством — особенно когда он считал, что у него есть идея получше. Ротмистров сознавал уровень своих критиков, но на него не производили впечатление ни звание, ни должность. Он был в высшей степени прагматиком. Боевой почерк Ротмистрова — сильный, прямой и быстрый удар, призванный сокрушить противника. В полной мере используя гибкость танковых сил, он раскалывал главные силы противника, окружал их и уничтожал по частям. Его быстрый взлет являлся сочетанием продемонстрированной им эрудиции и смелой, решительной инициативы на поле боя. В своей борьбе за выживание Красная Армия терпела такую эксцентричную натуру в высшем слое теоретиков и архитекторов ее бронетанковой гвардии»{455}.

Старательно избегая любых упоминаний о его конкретном вкладе в победу во время войны, один коллега Ротмистрова добавил:

«К числу незаурядных танковых военачальников относится, несомненно, и Павел Алексеевич Ротмистров. Опираясь на свой богатый практический опыт, приобретенный на поле боя, и обширные теоретические знания, он тоже внес заметный вклад в дело послевоенного развития танковой техники и подготовки квалифицированных командных кадров»{456}.

После снятия в 1944 году с поста командующего танковой армией, но тоже запоздало, Ротмистров стал в 1962 году маршалом бронетанковых войск, а в 1965 году — героем Советского Союза.[192]