Силы оставляли раненного, но он успел попросить Майкла Петроффа, чтобы тот разыскал где-то возле этого разрушенного дома Тихвинскую икону. Мол, пока я бежал вместе с моим взводом к дому под перекрестным огнем, то осколком срезало ремень вещмешка, который куда-то отбросило взрывной волной, а вместе с ним и икону. Впервые потерял за всю войну! «Словно помощь Божья оставила меня. Оказалось, что подвал был заминирован, и мой взвод погиб…»

Умирая, Серафим попросил: «Напишите Клавушке, это мол ей от меня последнее благословение. Да хранит ее Господь и Пресвятая Богородица!»

Сабуров прослезился, и надолго замолчал.

Ребята сидели, не смея пошевелиться. История, которую они услышали, потрясла их до глубины души. Так вот как умер бывший настоятель Успенской церкви…

Спустя несколько минут Сабуров продолжил свой рассказ:

– Майкл Петрофф, рискуя жизнью под артобстрелом, обыскал все окрестности разрушенного дома, и все-таки сумел найти Тихвинскую икону. После завершения войны, он увез ее с собой в маленький городок Винфилд, который находится в сотне километров от Чикаго.

В этом городке жила колония русских иммигрантов, что называется, первой волны – то есть людей, покинувших Россию сразу после Октябрьской революции. Русские, как это принято у диаспор во всем мире, построили в Винфилде небольшую церковь, естественно, православную.

Петрофф подарил местному храму Тихвинскую икону Богоматери, и она на многие годы стала его главной святыней.

Но с течением времени русская колония в этом городке стала таять. Внуки иммигрантов стали уже полноправными американцами, многие из них навсегда покинули провинциальный городок. Остались только старики, которых становилось все меньше и меньше.

Местные жители были только рады этому. Они все были либо протестантами, либо католиками… Население ждало, когда русская колония окончательно вымрет, чтобы потом со спокойной совестью сделать из храма костел или протестантский молельный дом, как ныне нередко случается на Украине и в странах Балтии…

В это самое время Майкл Петрофф прочитал в газете интервью Васи Павлинова и понял – это последний шанс вернуть Тихвинскую икону на родину! Ведь ни одного ответа на письма, которые несколько раз отправлял Клавдии Давыдовой сразу после войны, он так и не получил. Похоже, до нее эти письма даже не дошли…

Что было делать в такой ситуации Василию Кузьмичу? Случилось чудо: главная реликвия петровского храма была найдена. Здесь, на другом краю океана! Осталось только протянуть руку и взять ее.

Но это было легко сказать – взять! В те, шестидесятые годы прошлого века, выезд советских людей за границу был крайне ограничен. А если кого-то и выпускали «за бугор», то за ними следили, словно за тюремными заключенными. Не дай Бог кто-то встретится с иностранцами, и скажет что-то не то про Советский Союз! По этой причине к каждой группе выезжающих за рубеж прикрепляли так называемых «сопровождающих» – обычно это были сотрудники КГБ – Комитета государственной безопасности (сейчас подобная служба называется ФСБ).

Получив такое удивительное письмо от Майкла Петроффа, Вася Павлинов сразу же пошел к одному из сопровождавших группу Большого театра на гастролях, и попросил отпустить его в Винфилд. Разумеется, Васю не отпустили.

Вот тогда Василий Кузьмич и проявил свой знаменитый упрямый характер. После очередного спектакля он взял да и исчез из гостиницы!

Что тут случилось! На следующий день во многих американских газетах появились статьи о бегстве оперной «звезды» из Советского Союза Василия Павлинова. В них приводилось короткое интервью, которые русский певец якобы дал накануне своего бегства: мол, не хочу больше жить в тюрьме под названием СССР, хочу попробовать западной свободы!

Скандал получился жутким. Но через день Вася спокойно вернулся в гостиницу, и заявил: мол, никуда иммигрировать я не собирался, просто навестил своего давнего знакомого, а предупредить коллег из Большого театра по-рассеяности просто забыл.

Газеты тотчас замолчали. И только один дотошный журналист каким-то образом разузнал, что на самом деле Павлинов ездил в Винфильд и привез оттуда старинную русскую икону. Павлинов – известный в СССР собиратель старинных произведений искусства, и эта икона ему была нужна для коллекции. Так что никакой политики в его таинственном исчезновении из гостиницы действительно не было…

Вот такой это был человек, Василий Кузьмич! Не побоялся рискнуть карьерой ради Тихвинской иконы. И потом, кстати, никогда и ни о чем не жалел. Говорил мне: а разве от того, что мне присвоят звание народного артиста СССР, я стану петь лучше? Нет, конечно. А вот икона благодаря мне вернулась на Родину. Дай Бог, в Петровском когда-нибудь восстановят Успенский храм, и тогда чудотворная реликвия вернется на свое место!

– Но где же она, эта реликвия? – упавшим голосом спросил Родик.

Сабуров пожал плечами.

– Не знаю. До сегодняшнего дня я считал, что именно она висит в кабинете Василия Кузьмича. Но это совсем другая Одигитрия!.. А вот, мы уже и подъезжаем.

Действительно, вскоре автомобиль остановился возле ограды усадьбы Павлиновых. Возле нее дежурил молоденький лейтенант полиции.

Сабуров объяснил, что он приехал по просьбе следователя. Полицейский проверил его паспорт, а затем козырнул.

– Проходите! – лейтенант распахнул калитку.

Ребята последовали за дирижером.

– А вы куда? – удивился полицейский. – Насчет вас никаких распоряжений не поступало! Посторонним здесь делать нечего!

– Это мы-то посторонние? – обиделся Тёма. – Да ведь мы тоже свидетели, давали сегодня показания в Красногорском отделении МВД! К тому же, я сын подполковника полиции Олега Николаевича Петрова. Слышали про такого?

На лице лейтенанта расцвела улыбка.

– Ну конечно! Ты, наверное, Артем по прозвищу Ватсон? Ладно, проходите. Но если следователи вас прогонят, пеняйте на себя.

Так и случилось. Возле дома о чем – то разговаривали трое полицейских. Они с почтением приветствовали старого дирижера, а вот на ребят посмотрели с подозрением. Никакие объяснения и уговоры на этот раз не помогли. Все, что разрешили ребятам – это постоять возле ограды. Если они будут нужны следователям, то их позовут в дом.

Но их так и не позвали. Прошло добрых полчаса, а на веранде так никто и не появился.

– Думаю, икона до сих пор находится где-то в доме, – предположил Антон. – Тамара Егоровна, наверное, спрятала ее в какой-то сейф или тайник. Она-то прекрасно понимала, насколько ценна эта реликвия! А воры до этого тайника так и не добрались.

Тёма поддержал друга:

– Ясное дело, икона лежит в тайнике! Следователи ее запросто разыщут. Ну, не запросто, но все же найдут. А Леонид Борисович подтвердит: да, эта та самая древняя икона, за которой охотились бандиты во главе с Козырем! Все будет хорошо, не сомневайтесь!