Вместо благодарности Кальтер показал мне большой железный палец, после чего нацепил респиратор, сдвинул его на лоб, как бы сигнализируя встречным водителям, что здесь нет химической угрозы, и потопал дальше. А мы перегрузили ПЗРК в «Урал», потом уселись в него сами, развернулись и покатили в противоположном направлении. Туда, где, по нашим расчетам, мы могли вероятнее всего пересечься с плазмодемоном.

Впрочем, уезжать далеко от тоннеля было необязательно. Дальность поражения у «Иглы» была большая, а сам Отшельник являл собой идеальную мишень для ее системы автоматического теплонаведения. Сбить ракету с курса пожары не могли – мы купили современную модель ПЗРК, способную четко «калибровать» источники инфракрасного излучения. Если такая ракета захватывала цель, их скорая встреча была практически неминуемой.

Также нам на руку играло то, что все вертолеты давно отозвали на базы. Теперь плазмодемон был в небе Скважинска полноправным единоличным хозяином. Осталось лишь не проморгать, когда он в очередной раз станет перелетать с места на место, взять его на прицел и выстрелить.

Достигнув первого перекрестка, дальше мы не поехали. Чем меньше на нашей дороге окажется поворотов и развилок, тем проще нам будет убегать. Отшельник передвигался над крышами домов и линиями электропередачи, и как бы далеко мы его ни подстрелили, он долетит до нас очень быстро. Бледный заранее развернул «Урал», чтобы не терять время, когда настанет пора рвать когти, после чего мы с Гробиком залезли на цистерну, где нас дожидалась «Игла».

Позиция для обстрела низколетящей цели была не лучшей, но и не худшей. Перед нами раскинулся обширный участок левобережья Скважинска, где полыхало несколько пожаров. В пламени одного из них наверняка купался сейчас плазмодемон. Который, как мы знали, не остается подолгу на одном месте и рано или поздно перелетит в другой, еще не охваченный огнем район. Хорошо бы ему сорваться с места пораньше, чтобы нам не заставлять Кальтера ждать. Но, с другой стороны, Безликому тоже надо дать фору, чтобы он осмотрелся и подыскал себе удобную позицию. Поэтому торопиться нам тоже не стоило.

Притворившись, будто мы – огнеборцы – остановились, чтобы уложить притороченный к цистерне инвентарь, я и Гробик взялись создавать видимость работы. Держа, разумеется, ПЗРК все время под рукой – выдать его за пожарное оборудование было несложно.

Так продолжалось около десяти минут, прежде чем Отшельник появился наконец в поле нашего зрения. Он взмыл ввысь из пламени, что бушевало на северо-западной окраине города, и, достигнув верхней точки траектории своего полета, завис – видимо, высматривал на земле плацдарм для очередной «горячей» посадки.

Мы знали, что долго он так не провисит, а следующего его прыжка нам опять придется дожидаться как минимум четверть часа. Стрелять по плазмодемону было разумнее именно сейчас. Я бы, наверное, не смог сделать это за столь короткое время, но для Гробика такая задача была по плечу. Для системы прицеливания «Иглы» – тоже. Благо наша мишень сверкала на задымленном ночном небе подобно маяку, и расстояние до нее не превышало трех километров.

Ракета вырвалась из пусковой трубы и устремилась к цели со скоростью более пятисот метров в секунду. Гробик выстрелил в тот момент, когда Отшельник пошел на снижение, но уклониться от удара он уже не мог. В первые секунды полета ракета набирала скорость и высоту. Но едва цель опустилась ниже уровня, на какую снаряд успел подняться, как он клюнул носом и последовал за ней уже по нисходящей траектории.

С каждым мгновением эта территория становилась все круче и круче, а за миг до попадания стала и вовсе отвесной. В итоге ракета шибанула плазмодемона по макушке, словно сорвавшаяся с крыши сосулька – неосторожного прохожего.

Я помнил, какую бурю вызывает Отшельник при приземлении. Но на сей раз этого не произошло, поскольку он не успел достичь поверхности. Ему не хватило всего-навсего пары секунд, чтобы выжечь на лице города еще одно гигантское клеймо. Не выжгла его и ракета, взорвавшаяся над крышами зданий. Взорвалась она как положено. Но огненное облако взрыва было тут же полностью «всосано» в себя плазмодемоном.

Любопытно, что сейчас он и ракета послужили друг для друга ограничителями. Но если первый при этом не достиг своей цели, то мы остались довольны результатом стрельбы. Планы врага были нарушены, и теперь он как пить дать захочет поквитаться с теми, кто осмелился на столь вопиющую дерзость.

Выстрелив, Гробик не опустил оружие, а остался на позиции, и я быстро затолкал в лежащую у него на плече трубу новый снаряд. Мы сомневались, заметит ли Отшельник, откуда был сделан первый выстрел. И теперь собирались четче обозначить свое местоположение, повторив атаку.

Вторая ракета пошла на сближение с целью. А через секунду паривший над крышами еще не подожженных им домов плазмодемон тоже сорвался с места и помчался прямо к нам.

– В машину! – крикнул я Гробику, и тот, отбросив ПЗРК, сиганул прямо с цистерны в будку для экипажа. Я, в свою очередь, соскочил в кабину на пассажирское сиденье. И, прежде чем захлопнуть дверцу, успел заметить, что Отшельник ловко уклоняется от ракеты за миг до столкновения.

– Гони! – приказал я Бледному, проверяя, полностью ли закрыты с моей стороны окно и форточка, но майор и без приказа уже снял машину с тормоза и ударил по газам. А пока он разгонялся и врубал сирену с мигалками, я пытался увидеть в наружном зеркале заднего вида приближающегося врага. Но все, что мне удалось, это поймать его отблески, по которым нельзя было определить, насколько быстро он нас настигал.

За Отшельником мог наблюдать Бледный. Но ему прежде всего нужно было следить за дорогой и уклоняться от встречных машин, чьи водители уж точно заметят падающую им навстречу комету. Глянув мельком в боковое окно, майор проворчал «Догоняет, гад!» и, прикусив от напряжения губу, продолжил набирать скорость.

Плазмодемона точно видел Гробик, но чтобы докричаться до него, мне нужно было открыть люк между кабиной и будкой. Однако сейчас это делать категорически не рекомендовалось. Словно в подводной лодке при объявлении тревоги, так и у нас сейчас все люки были задраены, чтобы при возгорании одного отсека огонь не перекинулся в соседний.

Хотя какая разница, летел Отшельник быстро или медленно? Деваться нам все равно некуда. Как бывает и в уличных автогонках на четверть мили, наш путь был прям, и сойти с него означало проиграть гонку. Что в нашем случае означало вдобавок мучительную гибель в дьявольском пламени.

Плазмодемон приближался к нам, но и мы с каждой секундой приближались к тоннелю. Бледному хотелось выжать из груженой машины еще хотя бы чуть-чуть мощи, но она и так шла на пределе. Метров за сто до въезда в тоннель в зеркало заднего вида стало уже невозможно смотреть – в нем как будто отражалось само солнце. А когда до цели оставалось метров пятьдесят, что-то ударилось в «Урал» сверху, и я увидел, как на обочину полетели обломки выдвижной лестницы, крепившейся до этого поверх цистерны.

– Вот дерьмо! – вырвалось у Бледного. Он аж подскочил на сиденье, видимо, решив, что Отшельник приземлился на машину и кромсает ее прямо на ходу. Враг действительно мог дотянуться до нас огненной плетью, но пока он атаковал «Урал» с воздуха. И успел нанести еще один удар, едва мы ворвались в тоннель. Судя по звуку, на сей раз он содрал часть кузовной обшивки, чье громыхание по асфальту снова заставило нас вздрогнуть.