– Это не поляки предали Ваше Величество, а коренные русские, – возмутился Рудницкий. – Эти все магистры гильдий, алхимики и царские маги. Я допускаю, что мои соотечественники, самое большее, позволили использовать их в битве, настоящих целей которой не знали. А я прошу о скромной милости и предлагаю Вашему Величеству то, что должны были предложить магистры петербургских гильдий.

Выражение лица царя четко говорило о том, что слова алхимика ему не понравились. Однако до того, как он успел ответить, в кабинет забежал фон Шварц.

– Он поранился! – дрожащим голосом доложил он. – Врач делает все, что может, но… – Он замолчал, вспоминая про Самарина и Рудницкого.

– Где Григорий Ефимович? – быстро спросил царь.

– Уехал в Киев, – ответил фон Шварц, заламывая руки.

– Господа, закончим позже, – сказал царь. – Я должен… – внезапно он остановился. – Господин Рудницкий, вы же врач и фармацевт, правда? Вы сможете остановить кровь?

– Конечно, Ваше Величество.

– И даже если у пациента гемофилия?

– И даже в этом случае, – уверенно ответил Рудницкий. – Мне только нужно взять сумку с медикаментами.

– Генерал? – Царь повернулся к Самарину.

– Господин Рудницкий хороший эксперт в спагирической медицине, и я и мои люди обязаны ему жизнью. Также он помог моей тетушке, – ответил Самарин.

– В таком случае прошу за мной! – решился царь. – Обоих!

* * *

Рудницкий решил, что мальчику около десяти, однако худощавое телосложение и испуганный взгляд делали его младше. Правое предплечье ребенка было в крови, а на полу лежали окровавленные бинты. Невысокий седой мужчина суетился возле маленького пациента, и паника на его лице говорила о том, что он не контролирует ситуацию.

– Нет! – решительно сказал Рудницкий, видя, что врач потянулся за нитратом серебра. – Нет необходимости в прижигании.

– Кто вы такой? Да как вы смеете…

– Сашка, забери отсюда этого мясника! – приказал Рудницкий.

Самарин молча оттолкнул врача в сторону.

– Ваше Величество! Я должен решительно возразить…

– Господин Рудницкий тут по моему приказу, – холодно проинформировал царь.

Алхимик сжал кровоточащую рану и полез в сумку.

– Больно не будет? – тихо спросил мальчик.

– Будет, – после секундного размышления ответил Рудницкий.

– Сильно?

– Средне. Нужно продезинфицировать рану и остановить кровотечение. Когда намажу рану мазью, боль пройдет. Сильней всего будет болеть первые несколько секунд.

– Сколько? Сколько секунд?

– Думаю, пять, шесть, не больше. Лучше будет, если ты будешь считать вслух, – предложил алхимик.

Мальчик кивнул и закрыл глаза.

– Я готов, – заявил он.

Рудницкий наклонил флакон и щедро полил рану зеленоватым раствором.

– Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь! А должно было быть пять! – возмутился мальчик.

– Ты слишком быстро считал, – ответил Рудницкий. – Нужно было смотреть на часы.

Алхимик осторожно очистил рану, и кровотечение почти остановилось.

– Сейчас я положу мазь, – прокомментировал он.

Он покрыл предплечье маленького пациента толстым слоем неприятно пахнущей мази и перебинтовал.

– Лучше? – спросил он.

Мальчик энергично закивал.

– Почти не болит, – счастливо сказал он. – Наверное, я просто быстро считал, – признал он. – Спасибо.

– Невероятно!

Рудницкий быстро повернулся: в дверях стояла одетая в белое женщина. Он догадался, с кем имеет дело, до того как разглядел диадему в сложной прическе.

– Ваше Величество. – Он склонился в глубоком поклоне.

– Господин…

– Рудницкий, – подсказал он.

– Невероятно! Как вам удалось так быстро остановить кровотечение?

– Ничего сложного, Ваше Величество, современная алхимия дает возможность лечить болезни, устойчивые к классическим медикаментам.

– И что в той мази? – вмешался царь.

– В основном кровоостанавливающие травы и порошок черного обсидиана, – ответил Рудницкий. – Однако дело не только в составе, но и в способе приготовления мази.

– А не могли бы вы задержаться на несколько дней? Чтобы заняться Алексеем?

– Конечно, Ваше Величество.

– Я был смелым? – отозвался мальчик. – Правда, папа?

– Правда, – ответил царь с улыбкой.

Рудницкий посмотрел на Самарина: тот осторожно указал ему на дверь. Алхимик поклонился еще раз и вышел из комнаты следом за генералом.

– Кто такой этот Григорий Ефимович, отсутствие которого так разволновало фон Шварца? – спросил он в коридоре.

– Распутин. Он мог остановить кровь силой воли, а может, и с помощью гипноза. Я не знаю. – Он пожал плечами. – Факт, что это эффективно.

– Распутин?! Этот развратник и насильник?

– Тише! – прошипел Самарин. – Их Величества считают его другом, а дети его обожают. Не думаю, что он святой, но он не совершил и половины того, в чем его обвиняют. В свое время расследование, проводимое церковью, не выявило ничего предосудительного в его поведении. Другое дело, что это простак и хам, но слухи о его правдивых и мнимых подвигах в основном разносят политические противники Старца. Они не могут ему простить влияния, которое он оказывает на царя.

– Ты имеешь в виду политического влияния?

– Ну да, например, он предостерегает царя от участия в войне. Как и разумная часть генералов…

– Что будем делать? – сменил тему Рудницкий.

– Вернемся в свои комнаты и будем ждать приглашения. Я бы очень удивился, если бы Его Величество не захотел увидеть тебя еще сегодня. Алексей – его любимчик, единственный наследник, а ты произвел на него впечатление. И, что важнее всего, на Александру Федоровну.

Алхимик кашлянул.

– Чего? Я чувствую неуверенность, это не мой уровень, – признал он.

– Нужно было об этом думать до того, как ты начал торговаться с Драгуновым, – резко сказал Самарин. – Сейчас уже поздно, ты в большой игре.

* * *

Из сна его вырвал звук открываемой двери. Рудницкий зевнул и включил электрическую лампу. Царское Село, одна из резиденций царя, было полностью электрифицировано.

– Собирайся, – сказал Самарин.

Рудницкий посмотрел на часы: второй час ночи.

– Что случилось?

– Его Величество вызывает.

Алхимик со стоном сел и потер глаза.