На то, чтобы перевести дух и дрожащими руками водрузить себе на голову шляпу, у него ушло несколько мгновений. Затем он крепко стиснул набалдашник трости и крадучись начал подниматься по лестнице.

Поднявшись наверх, Джилли понял, что был прав в своих предположениях относительно того, что находится в «Синице в руках». Он вспомнил, что с обратной стороны дома имеется дверь, ведущая во двор, и зашагал по коридору. Из пивной доносились звуки бурного веселья. На тускло освещенной площадке перед задней дверью никого не было, и он на мгновение решил, будто сумеет сбежать незамеченным. Но, когда до заветной цели оставалось несколько шагов, дверь справа от него отворилась и из нее вышел мистер Миммс с большим кувшином в руках.

Мистер Миммс издал изумленный возглас, выронил кувшин и бросился вперед. Герцог умел мастерски обращаться с тростью, но не стал пускать в ход искусство, которому его обучили. Увернувшись от несущегося на него мистера Миммса, он сделал резкое, короткое движение тростью, и мистер Миммс с грохотом рухнул на пол. В следующее мгновение герцог уже был у задней двери. Распахнув ее, он выбежал в мощеный двор гостиницы, заваленный всевозможным хламом.

Ночь выдалась темной, и двор был полон препятствий, но Джилли удалось преодолеть их все и обойти амбар. Постепенно его глаза привыкли к темноте, и вскоре он был уже в поле. Со стороны гостиницы до него доносились какие-то голоса. Возблагодарив Господа за безлунную ночь, герцог бросился бежать со всех ног туда, где, как ему казалось, должна была находиться деревушка Арлси. Когда он подбежал к нестриженой живой изгороди, отделяющей дорогу от полей, то уже задыхался и пошатывался, с трудом держась на ногах. Его светлость замер, чтобы перевести дух и собраться с силами. Воспользовавшись этой передышкой, он обернулся в сторону гостиницы. Ее скрывали из виду деревья, но он различил в темноте смутное красное зарево и понял, что разведенный им костер разгорелся не на шутку. Усмехнувшись, герцог раздвинул кусты и сквозь изгородь выбрался на дорогу. Было ясно, что мистеру Миммсу теперь есть чем заняться, а значит, ему не до преследования пленника. Если же человек в аккуратном костюме для верховой езды полагал, будто поимка узника важнее необходимости тушить пожар, глубокая канава на обочине дороги представляла собой великолепное укрытие для беглеца.

Герцог торопливо шел по дороге, напрягая слух в попытке уловить звук приближающихся сзади шагов. Но ему казалось, что его скорее станут искать в полях, чем на дороге. Вдали он различил очертания первых домов Арлси. В щелях между закрытыми ставнями поблескивал свет. У герцога кружилась голова, и он едва держался на ногах от усталости. Выбрав наугад первый попавшийся дом, Джилли постучал в дверь. Вскоре ему отворил коренастый мужчина во фланелевых штанах и бархатном пиджаке. При виде своего всклокоченного гостя он широко раскрыл глаза и воскликнул:

– О боже, мистер! Что с вами, сэр?

– Не позволите ли вы мне остаться у вас до рассвета? – пробормотал герцог, тяжело прислоняясь к дверному косяку. – Со мной произошел несчастный случай, и – мне так кажется – за мной гонятся злобные разбойники.

Полная женщина, выглядывавшая из-за спины своего дородного супруга, воскликнула:

– Бедный молодой джентльмен! Клянусь жизнью, это все убийцы и мошенники, которые засели в «Синице в руках»! Входите же, сэр! Быстрее входите в дом!

– Спасибо! – прошептал герцог и потерял сознание.

Его светлость покинул Арлси на следующее утро. Он вполне оправился, хотя все еще выглядел довольно скверно. После того как он так драматично потерял сознание, хозяева занесли его во вторую спальню и не только сняли с него верхнюю одежду, но еще и принялись ухаживать за ним при помощи всевозможных народных средств. Супругов шокировал вид его обгоревшего пальто, а миссис Шоттери, кроме того, – необычайная бледность молодого человека. Качество нижнего белья ночного гостя сообщило им о том, что перед ними человек знатного происхождения. К тому времени как он пришел в себя, достойная чета успела убедить друг друга в том, что он стал жертвой головорезов, наводнивших окрестности деревни и обосновавшихся в «Синице в руках». Герцог, уклонившись от беседы, только слабо улыбался хозяевам, лежа в постели и шепча слова благодарности за их заботу. Миссис Шоттери хлопотала вокруг него как могла, согревая ему ноги горячими кирпичами, заваривая крепкие сборы трав и кладя на лоб уксусные компрессы в качестве средства борьбы с вероятной головной болью. Тем временем ее супруг заметил разгорающееся вдалеке зарево и отправился разузнать, что к чему. Он вернулся, когда герцог уже почти заснул, сообщив ему: «Синица в руках» охвачена огнем и таких событий в Арлси еще не видывали.

Утром герцог обнаружил, что миссис Шоттери выстирала и выгладила его сорочку и даже разгладила складки на оливковом сюртуке. Его это невероятно растрогало, поэтому он принялся бормотать, что зря она так беспокоилась, не стоило брать на себя труд, но она и слушать не захотела «все эти глупости». Вместо этого женщина показала Джилли следы огня на его дорожном пальто, сокрушаясь о том, что вывести их уже не удастся. Ее супруг окинул молодого человека внимательным взглядом и с уважением произнес:

– Мне кажется, сэр, я знаю, откуда эти пятна.

– Что случилось с гостиницей? – спросил герцог. – Она окончательно сгорела? Я ведь этого не хотел!

– Ну, не то чтобы она сгорела до основания, но жить в ней точно уже невозможно, – с довольным видом ответил мистер Шоттери. – А куда подевался этот мерзавец Миммс, одному богу известно! Говорят, он, бармен и еще какой-то тип укатили в повозке, нагрузив в нее столько барахла, что непонятно, как эта старая кляча сдвинула ее с места. Скатертью дорожка им всем, вот что я вам скажу!

– Если только они не вернутся, – уныло заметила его жена, – а так, скорее всего, и будет.

– Вряд ли, – подбодрил ее герцог. – Поверьте мне на слово – они побоятся того, что я заявлю на них властям.

– Молю Господа, сэр, чтобы именно так вы и поступили! – гневно воскликнул мистер Шоттери.

Герцог ответил на это заявление довольно уклончиво. То, что казалось единственно правильным поступком, при зрелом размышлении обнаружило множество недостатков. Для этого ему пришлось бы назвать свое имя, а у него не было желания ни обнародовать информацию о похищении герцога Сэйла, ни обнаруживать свое присутствие в этих местах. Он также неожиданно для себя понял, что, перехитрив своих недругов, испытывал по отношению к ним почти сочувствие. В настоящий момент Джилли не терпелось вернуться в Хитчин, где доверившиеся ему юноша и девушка уже, по всей вероятности, успели решить, что он их бросил.

Герцог доехал туда в бричке, сидя рядом с застенчивым человеком, направлявшимся в город по делам и согласившимся доставить в Хитчин его светлость. Чета Шоттери, тепло с ним попрощавшись, резко отвергла его предложение заплатить им за ночлег. Покраснев как мальчишка, он пробормотал, что доставил им много беспокойства. В ответ они заверили его в том, что были рады позаботиться о человеке, который сумел уничтожить воровской притон.