– Вместе до конца, – сказал Олес, выпятил грудь истукнул, по ней кулаком.

– Давайте поторапливаться, граф, – Чуба с тревогойсмотрела куда-то в сторону. – Позвольте обратить ваше внимание, что теперьдва Острова несутся в нашу сторону.

– Как знаете, я вас не неволил, – решилсяСварог. – Оглядитесь по сторонам, что ли – в последний раз, как-никак…Порядок следования такой: я, Чуба, Рошаль, Олес – замыкающим. Князь, на тебеэта плита, задвинешь ее за собой… Ну что, все? Вперед.

Какое-то время они двигались на ощупь сквозь белый туман. И,когда закончились ступени, туман рассеялся.

– Ну-ну… – сказал Олес, оглядываясь. – Вот, значит, чтотакое этот домина изнутри. Забавно… И куда дальше?

Оглядывались все. А эхо разносило по здешним углам изакоулкам слова Олеса «вот, значит-значит, что-вот-что-такое-такое»,раскидывало их в разные стороны, раздирало на слоги и на звуки«ку-да-а-ше-е-е», которые упругими мячиками еще долго скакали, отдаляясь,отдаляясь и очень долго никак не желая затихнуть и пропасть совершенно.

Они стояли на мозаичном круге радиусом метров пять. (Сварогпоймал себя на том, что на ум приходят именно порядком подзабытые метры.)Черные и красные камни под ногами образовывали нечто похожее на циферблатчасов, разве что делений было не двенадцать, а раз этак в пять больше. Поднекоторыми из черных черточек, рассекающих красный фон, были выложены из черныхже камней то ли иероглифы, то ли сильно на них смахивающие значки какой-то инойписьменности. Мозаичный пятачок окружали идущие от пола до неразличимого,размытого и, возможно, несуществующего потолка тонкие ребра, между которыми имелисьузкие просветы – разве что клинок можно просунуть плашмя. Будто очутился вцентре пластинчатого гриба вроде сыроежки, и края пластин обступают тебя совсех сторон…

– Наверное, есть какая-то связь между этими рисунками наполу и… тем, что вокруг, – сказал Рошаль.

– Наверное, – кисло согласился Сварог. – Воттолько как бы ее побыстрее отыскать…

Трудно было свыкнуться с эхом, в котором тонул и самыйкороткий разговор. Даже если говоришь шепотом.

Олес вдруг, никого не предупредив, сделал шаг вперед, к границемозаичного круга и… пропал.

Нет, с облегчением разглядел Сварог, не пропал. Вот же онстоит, просто показалось… Крикнуть Олесу «Назад!» он не успел. Князь самвернулся на мозаичный пятачок. Вышел спиной вперед и тут же крутанулся накаблуках, в глазах его плясал неподдельный ужас.

– Фу-у, вы здесь, слава Таросу! Я, признаться, испугался.Там… там… Навака его знает, что там. Город там и люди шастают. В одних этих… –он провел пальцем по талии, – в повязках на бедрах. И одноглазые все какодин. Я шагнул – и попал в другое место, представляете! А если б еще шажоксделал, а не сразу махнул назад по своим следам… фу, даже не знаю, что и былобы…

«Дверь, – неожиданно понял Сварог. – КлянусьТаларом, это она, Дверь!!! И каждая щель – ни что иное, как выход вкакой-нибудь мир!» Он ощутил, как зачастил пульс, и рявкнул на Олеса:

– Ну и нечего соваться, куда не знаешь! Я что, приказывалрезвиться? Под арест бы тебя, сопляка…

Эхо мигом прокатило его слова, кажется, по всем закоулкаммироздания. После чего командир надумал повторить подвиг своего бойца.

– Стойте неподвижно. Я сейчас.

Направление Сварог выбрал чуть иное, нежели Олес. Едва ноганаступила на край мозаичной площадки, узкая щель гостеприимно раздалась передСварогом, он шагнул в распахнувшийся проем и очутился…

Где угодно, только не на Димерее!

Он стоял на скалистом утесе, волнистая граница суши и моряуходила в туманную даль. Справа бушевал стобалльным штормом черный океан. Слевашквалистый ветер перекатывал по плоской мрачной равнине камни. Справа высилосьв сумерках некое циклопическое строение с высоченными, потрескавшимисяколоннами вокруг явно церковного портала. Над головой проносились тяжелые,налитые угрюмой синью тучи…

Это иллюзия, вдруг понял Сварог, просто картинка чужогомира. Ветер не чувствуется, запахов никаких, звуков тоже. Только картинка – нов которой, похоже, можно заблудиться.

Сварог обернулся. Сквозь щель, такую же узкую, какой онапредставала снаружи, из зиккурата, он видел черно-красные камни мозаики, чью-торуку…

Почему-то Сварог не сомневался: сделай он шаг влево – шагвправо или же шаг вперед, и просвет, он же ориентир для возвращения, исчезнет,иллюзорная картинка сомкнется. И всю жизнь можно положить на поиски дорогиобратно. Наплутаешься, как ежик в тумане, прежде чем выберешься на мозаичныйкружок. Сварог, разумеется, предпочел не плутать по иллюзорным красивостямштормового мира, а поступить по-олесовски – вернуться на исходную.

Поделившись с сотоварищами наблюдениями и умозаключениями,он закончил короткий монолог так:

– Вот ведь, блин, задачка… Что думаете, господапутешественники?

Пока господа путешественники размышляли, Сварог достал Ключ– может, эта штукенция что-нибудь да подскажет… Повертел ее так и этак,понаправлял на разные объекты, поднес к мозаике – ничего. Шлифованнаяповерхность оставалась мутной, Ключ не нагревался, не катился колобком поправильной дорожке – короче, помогать отказывался напрочь.

– А если наугад? – вдруг сказала Чуба.

– Наугад? – Сварог поднял на нее глаза. – Наугад…Что-то в этом есть…

И в памяти всплыло прибытие на Димерею, первый день егознакомства с Граматаром, первые люди, кого он встретил на чужом берегу. Слепцы.Это были слепые бродяги под предводительством урода по имени Бедер. И последняяего фраза: «Мы еще увидимся, добрый господин». Сейчас фраза внезапно обрелаплоть, и плотью этой стало озарение.

– Помолчите-ка, ребята. Замрите. И, как говорится, дажене думайте…

Сварог закрыл глаза. Тишина стояла полнейшая, оглушительная– несмотря на присутствующее вокруг неисчислимое количество отражений всяческихмиров, несмотря на то что где-то наверху бродили по зиккурату победителиморской битвы, может быть, обстукивали плиты, может быть, корежили «скат». Ноединственный звук все-таки нарушал тишь. Треньканье колокольчика. Очень чистый,хоть и очень тихий звон. Будто где-то бродит буренка с серебряным колокольцемна шее или… колокольчик бренчит на груди слепца.

– Кажется, я понимаю, как нам быть, – сказал Сварог, ивслед за ним его уверенные слова повторило эхо.

– Пойдем на какой-то звук? Вы что-то услышали? –догадался Рошаль.

– Да. Поступаем так. Идем прежним порядком, но с закрытымиглазами, положив друг другу на плечи руку. Видели, как ходят слепые?

– Вам-то понятно – чтобы обострить слух, а нам зачемзакрывать глаза? – поинтересовался Рошаль, словно заподозрил какой-топодвох со стороны Сварога.