— Расследуйте дело о похищении литэйра без опоры на говорливость осужденного, — отрезал Крешс. Он устало растёр шею под твердым воротничком форменного мундира и вознес немую мольбу к высшим силам о скорейшем спасении своего шефа. Крешсу осточертел кабинет начальника отдела, он уже грезил о возвращении к оперативной работе.

— Так, твоя группа продолжает заниматься только розыском Гордеона Ирса. Сотрудничайте с людьми бригадира Мола из отдела по розыску беглых преступников — им поручено отыскать Лориэля и Микэля с его телохранителем. Если команда Мола наткнётся на след литэйра раньше вас — они вам сразу сообщат об этом.

Хвар молча кивнул, и Крешс продолжил:

— Все остальные сотрудники нашего отдела архивируют папки с завершенным расследованием «Дела игры», сдают их на хранение в Общий Реестр и переключаются на остальные текущие и новые дела!

Руководители групп шумно задвигали стульями и разошлись по своим кабинетам.

Рабочее место Хвара оказалось занято ожидающими его Амели и Гроном. Блондинка засела в кресле, перекинув через подлокотник длинные ноги, и задумчиво рассматривала стереоснимки рыжей собаки Люкиэля — и сделанные ею самой, и те, что были найдены в информационных базах дворца. Её жилистый долговязый напарник оккупировал единственный стол в кабинете и общался в сети одновременно с несколькими лицами, собирая последние новости с агентуры.

— Суд закончен, справедливое возмездие настигло всех злодеев, — кратко известил Хвар. — Грон, брысь с моего места.

— Про суд знаем, на главных новостных каналах эта информация уж с четверть часа в срочных выпусках крутится, — отозвался Грон, слезая с высокого кресла начальства и нагло забирая с собой кабинетный голографический экран связи.

— Эй, оборудование на стол верни, — возмутился Хвар, но возмутился вяло, думая совершенно о другом. Грон почуял неуверенность в тоне командования и просьбу проигнорировал, усевшись прямо посреди ковра на полу и сосредоточенно углубившись в нейросеть в поиске информации. — Что нового?

— Наши эксперты до сих пор не могут понять, какое заклинание Люкиэль метнул в шефа напоследок, — сообщила Амели. — Сведения, добытые за счёт сканирования памяти эльфа, им мало помогли: паршивец действительно гений, он не записывал расчёты заклинания на бумаге, он сформировал его исключительно в своей голове, а это тот сегмент памяти, который наука взламывать пока не умеет. Он не заговорил?

— Нет, — отрезал Хвар. — Очевидно, что заклинание Люкиэля блокирует идентификационный маячок шефа.

— Логично, но не факт, что этим магическое действие и ограничивается. Шеф недаром так взметнулся и бурно отреагировал на это заклинание, он явно прочувствовал что-то более опасное, чем простая блокировка маячка. Я сто раз прокрутила запись, извлечённую из воспоминаний Люкиэля об этом моменте, — всё пыталась понять, что эльф бормочет себе под нос при этом. Он что-то сказал о собаке: «собаке со…» Дальше совсем не разобрать, а из зоны действия камер Лэйкана они с шефом к тому моменту уже ушли, переместившись в первый проходной зал.

— Он мог иметь в виду совсем не конкретную собаку, — встрял в обсуждение Грон.

— Да, но колхи так и не вернулась, — напомнила Амели.

— Отправить группу на поиски? — предложил Хвар.

— В огромном по площади заповеднике? Облёт территории по воздуху ничего не даст: кроны деревьев перекрывают область прямого наблюдения, а инфракрасное излучение будет фиксироваться от дикого количества разнообразных объектов схожего размера, так что невозможно будет на расстоянии опознать собаку. Вопрос: собака десять дней приходила к ограде, даже обежала её всю по кругу, как удалось установить, а потом исчезла — почему?

— Устала ждать?

— Скорее, её нашли другие заинтересованные лица. Ты же помнишь, что её пытались убить? Наверняка и отыскать пытались не только мы.

— В памяти Люкиэля никаких значимых событий с участием этой собаки не нашлось, — напомнил Хвар, — не считая тех, о которых мы узнали еще раньше. Он и его шайка точно никакого отношения к странностям этой колхи не имеют.

— Тем не менее, исчезла она одновременно с шефом. Ещё одно совпадение? Не слишком ли их много набегает?

Хвар пожал широкими плечами и развернулся к Грону:

— Что у тебя?

— В мире Маэль вовсю идёт революция, вызванная оглаской тех причин, по которым население мира в последние десятилетия неуклонно сокращалось. Народные волнения распространились по всей планете, дворец от разгромления и семью лорда от расправы защищают только наши люди, местные правоохранительные органы практически самоустранились от попыток стабилизировать обстановку.

— Беда с этими громкими преступлениями: последствия их раскрытия столь же плохи, как и не раскрытия, — вздохнул Хвар.

— Ты говоришь об очевидном, — ввернул Грон словечко литэйра. — Именно поэтому сведения о крупных преступлениях чаще всего стараются удержать в секрете. А ещё для того, чтобы не подстёгивать фантазию потенциальных преступников рассказами о том, как отличились преступники состоявшиеся.

— Я немедленно отдам приказ эвакуировать всех членов бывшей правящей семьи мира Маэль — никто из них не знал о преступлениях троицы негодяев: Люка, Лориэля и Микэля. Ни мать, ни сестра Люка, ни её муж, ни их дети, ни дети Лориэля не заслуживают того, чтобы их растоптала разъяренная толпа. Крешс выделит для них надёжное укрытие и обеспечит защиту всекосмической полиции. Что ещё по делу о похищении шефа?

— Понемногу сужается круг поисков тех миров, куда его могли отвезти. Попутно я пытаюсь уцепиться за все соломинки, — вздохнул ссутулившийся на ковре Грон. — В данный момент отправил распоряжение отслеживать пункты сбыта краденного в тёмных мирах. Конечно, у нас под наблюдением только самые крупные точки, поскольку количество мелких скупщиков там почти равно количеству жителей, но дорогие вещи в итоге всё равно доходят до больших воротил. Браслет связи у шефа был последней модели с множеством дополнительных функций, усовершенствованных самим Лэйканом, — в тёмных мирах это очень дорогая вещь.

— Вориэль наверняка уничтожил браслет, как только стартовал с планеты, — покачал головой Хвар. — Амели, ты тоже веришь, что где-то всплывёт браслет шефа?

— Нет, я искренне верю, что всплывёт другая оч-чччень дорогая и приметная вещица, — усмехнулась блондинка.

За неделю волчьей жизни Таня отъелась и нагуляла бока. Стая серого волка курировала большие угодья, изобиловавшие зверьём, и члены стаи ни разу за прошедшее время не легли спать голодными. На последней охоте им удалось завалить большого парнокопытного, похожего на оленя. Этот олень был уже стар и медлителен, волкам удалось быстро отсечь его от родного стада. Бедолага почти не оказал сопротивления, когда вожак стаи свирепо вцепился ему в глотку, а остальные повалили на зеленую траву. Добыча была знатной! Волки съели, сколько смогли, и за ночь растащили остальную часть туши, зарыв мясо про запас: по пути следования стаи волки организовали восемь кладовых, в которых схоронили много килограмм мяса. На месте гибели оленя остались обглоданные кости, череп, требуха, да клочки шерсти на поживу шакалам.