— Разве я веду себя плохо? — посмотрела на него из-под ресниц, накручивая прядь на палец.

— Я имею в виду, чтобы никто на новом месте не догадывался, что ты двуликая.

— Песка, что ли? — поддела его.

— Поязви ловчему… — тут же поддел он меня и посмотрел с хитрющим прищуром.

— Если ты хочешь чего-то эдакого, — медленно провела ладонями по телу, — совсем не обязательно приказывать или напоминать, что ты ловчий. Между прочим, ты сам по себе ничего так, — подмигнула.

Надо было видеть лицо Дельрена! Он был изумлен. Только ради этого я готова вновь проявлять терпение и действовать женской хитростью, хотя чаще всего возникает желание подсыпать ему слабительного за выходки или расцарапать и покусать.

— Да?! Ну, давай, сотворим чего-нибудь эдакое! — он раскинул руки и сделал шаг ко мне.

Я, хохоча, прыгнула на кровать, но Дельрен схватил меня за подол платья, и я упала лицом на перину… Хорошо, что успела выпить чудо-средство. Однако опасаясь аллергии, решила на первый раз принять чуть-чуть. Если не случится никакой реакции, завтра выпью целиком.

Засыпала я, прижавшись к Дельрену. Он засранец, но не такой уж и плохой. Вот если бы влюбился в меня… Ничего, обязательно влюбится…

Ночью мне снился кошмар.

За мною гнался кто-то страшный и голодный. Я не видела преследователя, но понимала, что если не спасусь — умру. Он догонит, накинется и растерзает, поэтому бежала изо всех сил. Чужое дыхание было все ближе, уже ощущаю его за спиной, а ноги увязли в тумане и не идут. Гоудь разрывает от боли, дышать не могу. Спасаясь, я забежала в первый попавшийся дом. Все двери заперты, и только одна, старая, громко скрипящая, поддалась. Вбежала и оказалась в черной, душной комнате без окон. Во мраке пахло зловонным подвалом, слышался шепот, чье-то присутствие. От неожиданного касания я дернулась и попыталась защититься. Получилось слабо, вяло, но я больше и быстрее не могу… Метнулась к выходу, а его нет…

Зажала рот рукой, чтобы не закричать и не выдать себя, ведь преследующий меня тоже в комнате и прислушивается к моему рваному дыханию. Вдруг движение прохладного ветра со спины, кто-то сжал ледяными руками горло, не давая дышать… и я задохнулась…

Очнувшись в панике, я поняла, что лежу совершенно мокрая и замерзшая. От озноба меня била дрожь. Попыталась съежиться и согреться, но… не смогла, потому что руки и ноги что-то сдерживало. Что происходит?

Через боль приоткрыла веки, нестерпимый свет резанул по глазам, и я застонала.

Холодная рука легла на лоб — я в страхе дернулась и услышала шепот Дельрена:

— Т-ш-ш! Все хорошо! — но сказано таким обреченным голосом, таким осипшим, надорванным, что в груди все упало. Он бережно приподнял мою голову, притянул к себе, и я жалобно застонала:

— Не… тря…си!

— Альвиана! Ты слышишь меня? — будто глухой он продолжал трясти меня и кричать в ухо.

— А-ай! — вскрикнула я и заплакала. Только тогда Дельрен замер.

— Узнаешь меня? — спросил взволнованно, склоняясь надо мной.

— Что случилось? — с трудом пошевелила пересохшими губами. — Почему… так больно?! И руки… твои… холодные… — сколько помню, они у него всегда горячие. И пахнет он сейчас страхом…

— Помнишь, что произошло?

— Нет.

— Хочешь крови или кого-нибудь убить?

— Тебя… чтобы пере… стал… орать, — горло першило, говорила я с трудом, но скверный характер даже сейчас проявился. Однако после сказанного, Дельрен крепко притянул мою голову к себе и горько рассмеялся. Тогда-то я и почувствовала: произошло что-то недоброе. Попыталась приоткрыть глаза, и них будто колючки впились. Ручьем потекли слезы.

— Холодно. Согрей… пожалуйста, — попросила его.

После непродолжительного раздумья Дельрен бережно притянул меня к себе, однако он был чуть теплее, чем я. Но одно его присутствие и нежность немного успокаивали.

— Как же плохо. Вот и выпила… зелья… — тихо прошептала, коря себя за доверчивость и безалаберность, однако Дельрен услышал и вздрогнул:

— Какое?! — он чуть шелохнулся, а у меня будто мозги встряхнулись.

— Из-за которого аллергия… Хорошо, что выпила чуть-чуть… Иначе бы скопытилась…

— Что за зелье?! — хватка Дельрен стала болезненной, словно железными клещами впился в мои руки. Еще и тряхнул. — Отвечай, это важно!

— Вчера… я зашла… в аптеку…

— И?! — зарычал он от нетерпения и так сжал, что сейчас задохнусь. Вот же безжалостный эгоист! Не терпится ему знать, а мне, между прочим, так плохо, что я умираю!

— Купила настойку… женскую…

Из груди Дельрена раздался протяжный, горестный стон.

— Знаю… Но аптекар…ша обещала… что его действия… на лунье… хватит.

— Когда ты выпила?! — голос Дельрена прозвучал в тишине напряженно. Да и он сам был, как натянутая струна.

— Перед сном. Не надо было, знаю. Прости. Но… я…

Дельрен шумно втянул носом воздух, будто с трудом сдерживал себя в руках, и вдруг его грудь дернулась.

— Я что-то… натворила? Ничего… не помню.

Большая ладонь нежно коснулась моего лба, убирая прилипшие пряди, а затем со вздохом он коснулся своим лбом моего. И я ощутила едва уловимый запах крови.

— Ранен?! — заволновалась. — Я?! Что случилось?

— Как сейчас себя чувствуешь?

— Плохо. Все болит. Особенно голова. И тошнит… — подумала и добавила: — Как при… отравлении.

Дельрен дышал тяжело, взволнованно, а потом встал, поднял меня на руки и куда- то понес.

Из-за тряски мне стало хуже, и я впадала в беспамятство. В редкие минуты, когда приходила в себя, молилась, чтобы он оставил меня в покое. Но тряска продолжалась и продолжалась.

Я сильно замерзла и давно потеряла счет времени. Зато с уставшего Дельрена градом тек пот. Он шумно дышал.

— Отдохни… — прошептала, очнувшись. Но не получила в ответ ничего, кроме рыка. Рыка отчаявшегося человека, находившегося на пределе сил…

* * *

Пришла в себя в чужом доме. Еще не открыла глаза — запах бревен, трав, простой еды, зудение комара и чужой мужской запах рассказали о многом.

— Дельрен? — первым делом позвала его. Но незнакомый хриплый голос пожилого человека ответил:

— Его здесь нет. Ушел.

Буря чувств пронеслась в душе. Понадобилось время, чтобы набраться храбрости и спросить:

— Навсегда?

— Кто знает. Кто знает, — старик подошел, но остановился на расстоянии. — Вырываться и пытаться разорвать цепи не стоит. Одна попытка, и окажешься в подвале. А там не так уютно, как здесь. Поняла?