«Приветствую вас, господин Каит, и спешу сообщить новости по заинтересовавшему вас делу. Первое, Нэгнет Вагрула подтвердила факт покупки А.Навис снадобья в аптечной лавке, и описание флакона полностью совпало. Второе, на одном из… — мне пришлось перечитать фразу, потому что я не могла поверить! — … на одном из заключенных опробовали слабую концентрацию найденной жидкости, и результатом опыта стало… временное бешенство испытуемого…» — То есть, — я подняла глаза на Элиоса, — причиной стало… оно?!

— Именно так! — закивал старик и сжал худые, жилистые ладони в кулаки. Видно, новость и его сразила, раз не находит себе места. — Кто бы мог подумать?! Дело становится необычайно важным. Это угроза общественному спокойствию!

Хозяин дома, как ответственный чиновник до мозга костей, волновался, что кто-то угрожает благополучию империи. Непонятные случи бешенства обостряли и без того непростые отношения между людьми и двуликими, и с каждым случаем нападения недовольство нарастало. А я переживала за себя. Ведь, не будь убийств, меня оправдали бы, дело закрыли, и все бы закончилось благополучно. А теперь, на мне собралось чужих грехов, что вовек не отмыться. И хоть я и держалась, скрывала от Элиоса слезы, пребывала в страшном отчаянии.

— Поплакала и будет, — сердито произнес старик, и все же за его сухостью скрывалось сочувствие. — Как бы то ни было, сдаваться рано. Надо распутать этот клубок.

— Думаете, есть шанс? — всхлипнув, спросила я.

— Если или нет, следует осторожно распутывать нить. Потом биться в прениях открытого суда, разбивая каждое обвинение по отдельности, — Элиос резко обернулся и смерил меня задумчивым взглядом. — Кто бы мог подумать, что на старости стану защитником двуликой! Да в страшном сне не приснилось бы!

* * *

Очередное известие пришло этим же вечером и огорчило нас.

Дельрен писал, что когда в департаменте решили повторно допросить Ору Вигальт

— аптекаршу, оказалось, что та спешно покинула город. Собрала вещи и скрылась, не сообщив родне ничего.

Когда начали собирать о ней сведения, выяснили, что Вигальт приехала в Акольм к дальним родственникам, которые прежде ни о какой двоюродной тетке знать не знали. Однако Вигальт убедила их позволить ей поработать в семейной лавке. Поскольку новая родственница показала себя трудолюбивой, чистоплотной женщиной, хорошо разбирающейся в аптекарском деле, к ней возникло доверие. Тем более что характер она имела спокойный, и ничего подозрительного в ней не заметили.

Как и предупреждал Элиос, факт того, что меня опоили, доказать можно, но как объяснить горожанам, что к убийствам я никакого отношения не имею? Даже свидетельства авторитетного отставного старшего советника сыскного департамента может не хватить, чтобы смыть с меня позор, потому что шумиха перерастала в скандал. Недовольные жители Акольма обвиняли департамент согласия в бездействии. Начальство давило на Дельрена, требуя принести им «мою голову» и скорее закрыть дело.

Размышляя о том, как тяжело сейчас Дельрену, и что его сдерживает от такого простого и удобного решения проблемы, я обдумывала все, что между нами было. И теперь понимала, что да, у него не самый мягкий характер, однако… он делает для меня больше, чем кто-либо из других бывших поклонников. Вот такая насмешка судьбы.

Тот, кто поймал и обезглавил моего двойника, чуть не прибил меня в ночном лесу, привез и оставил Тойлепам, потом преследовал, утверждая, что я неминуемо сойду с ума, потом всячески портил жизнь, назвал недоженщиной и пеской… — оказывается, испытывает ко мне чувства. И весьма глубокие, потому что не отступает даже при нынешних обстоятельствах. Но насколько хватит его упрямства, если все складывается не в мою пользу…

— Собирайся и в подвал! — бесцеремонно приказал Элиос, вырывая из раздумий. — Я еду в город!

Я безропотно подчинилась и все же по пути жалобно спросила:

— А на долго?

— В крайнем случае до завтра. Хочу лично заняться убийствами и изучить материалы дела. Вдруг, какие-то детали упущены…

«В департаментах все, что ли, не могут нормально разговаривать?! Так же до сердечного приступа доведут!» — злилась я, входя в нутро подвала. Настроение было паршивым, но когда Элиос зажег свет, немного успокоилась. Он постарался сделать мое новое «убежище» сносным.

Даже часы оставил, чтобы могла следить за временем. Но все равно дурная подвальная традиция пугала. Страшно подумать, куда она может привести. Уж не к пожизненному ли заточению в камере?

Хозяин дома уехал, и в усадьбе воцарилась гробовая тишина.

День тянулся невыносимо долго. За это время я успела накрутить себя, наплакаться, приготовилась к смерти, через повешение или отсечение головы, а потом… свернулась калачиком и заснула.

А потом, под вечер вернулся Элиос. Я уловила его торопливые шаги еще у крыльца. Старик быстро отпер дверь, переобулся и сразу пошел ко мне.

— У меня полно новостей! — гордо объявил он, едва открыв дверь. И пока я перебиралась обратно в кабинет, торопливо рассказывал: — Первым делом я обратил внимание, что все убийства происходили в ночное время…

— Преступник озабочен безопасностью или днем занят, — предположила я. Элиос хитро улыбнулся и уточнил:

— Да! Кроме того преступник не один. Их точно больше двух!

— Ох… — я запнулась о ступеньку и чуть не упала. Еще и с языка едва не сорвалось простое, емкое русское слово. Но вовремя прикусила язык. — Боже мой! Да что я такого сделала, чтобы обрести столько врагов?!

— Самому интересно, — растянул тонкие губы Каит. В департамент он ездил в темной форме с золотыми пуговицами, которую, наверно, надел впервые за долгое время, и вот теперь я увидела его совсем другим — подтянутым, властным мужчиной, попортившим жизнь многим нехорошим людям. А его испепеляющий взгляд из-под кустистых седых бровей и полуулыбка дополняли образ опасного человека. Скорее всего, таким же будет Дельрен… когда состарится, и уже не будет меня… В носу и глазах защипало, и Элиос впервые похлопал меня по плечу.

— Да будет воду лить! Еще поборемся!

Я кивнула, села на стул, что стоял у окна, и стала внимательно слушать новости.

— Первым делом я рассортировал убийства по дате и только потом занялся их изучением. Зато сразу же бросилось в глаза, — старик развернулся ко мне и закачал пальцем, обращая внимание на важность момента, — как только по городу пошел слух, что ты сошла с ума и сбежала от ловчего, почти сразу же произошло два убийства. И оба около академии! Все просто, подобрано удачно, указывают на твою вину, однако! Даже почерк двух первых убийств существенно отличается! Первой жертве — Озвек — размозжили череп, на руках и теле рваные раны, как после удара сучковатой палкой, тогда как вторая — Листек — была именно задрана.

— Какой ужас, — прошептала я. Зато Элиос ликовал. Он как пес, что взял след, и теперь идет по нему и не сворачивает.

— Кроме того, у второй пропали украшения, туфли, ленты, браслеты. Погибшая любила красивые вещи…