В этот момент Нине вдруг вспомнилась София. И сердце снова завыло нестерпимой болью за Йоакима Брандта. Нина закусила губу от ядовитого чувства несправедливости, съедающего ее душу каждый раз, когда она вспоминает о нем. Нина открыла завесу тайны о судьбе дочери перед Виктором. Но она не сделала того же самого перед Йоакимом. А чем он хуже? Нину мучила совесть за то, что она не сможет облегчить боль отца от незнания того, что же случилось с его дочерью. Он никогда не найдет ее, если Нина не отведет его к ней. К ее утонувшим останкам. Нину вдруг снова обуяла ненависть к Дэсмонду, которого, как она понимает, она не сможет простить. Он поместил ее в эти рамки, а любовь к Эрику не позволяет из них выйти.

И поэтому переживания Виктора Нине казались преувеличенными. Теперь он знает, что случилось с его дочерью, он нашел ее конец, и неизвестность его больше не терзает. Пора отпускать боль, ведь уже никак не изменить произошедшее. Прошлое написано несмываемыми чернилами. Можешь сколь угодно рыдать и молить бога о прощении, а можешь просто идти дальше. Это – жизнь. В ней случается много катастроф и столько же счастливых событий, иногда происходят и мерзкие извращенные дела, но и совсем другие – прекрасные и радостные. Нельзя винить себя в бедах всю свою жизнь, не для того они случаются с тобой, чтобы ты горевал до смерти. Это – урок, его необходимо выучить и двигаться дальше, использовать его по жизни и получать следующие уроки. Нельзя задерживаться на каком-то одном иначе он теряет всякий смысл. Ты зацикливаешься на одном месте и не можешь двигаться вперед, в то время, как мир несется дальше. Он не будет тебя ждать, и если ты отстанешь, то даже не вспомнит о тебе и похоронит под слоем времени. Нужно сделать всего лишь первый шаг. Хотя это может показаться невероятно трудной задачей, но как только ты осилишь его, мир протянет тебе руку и поможет бежать дальше.

Хватит, Виктор. Пора бежать дальше. Твои монстры терзали тебя слишком долго.

***

В переговорной, которая стала неизменным местом встречи дилеров с Эриком и компанией, как всегда витал густой туман от сигарет, еще больше затемняя освещение, которое и без того было достаточно тусклым здесь. За круглым столом сидели все шесть дилеров, а также Эрик с Рудольфом и Дэсмондом. Марк пожелал остаться с Ниной, Эрик был не против. Он давно заметил между этими двумя какую-то особенную связь, которой Эрик часто завидовал. Иной раз он замечал, как они переглядывались, а потом улыбались друг другу, беззвучно насмехаясь над чем-то в уме, и тогда Эрик понимал, что они снова общаются мыслями, и это заставляло чувствовать себя неловко. Эрик, вообще, ненавидел, когда Нина утаивала от него что-то, но молча терпел. В конце концов, не может же он обладать властью и над ее мыслями. Она должна иметь какое-то личное пространство, куда Эрику вход закрыт.

Роберт сказался больным. И Эрик знал, что он врет. Скорее всего, Роберт просто хочет отдохнуть от навалившейся кутерьмы дел, он всегда был самой ленивой задницей в их кругу. Сколько раз уже он вот так бросал их решать дела, а сам валялся дома в обнимку с бутылкой виски и стекающими на подушку слюнями. Но Эрик уже привык, и даже был рад, что Роберт вошел в привычный рабочий ритм, как и пару лет назад, пока отношения с Лидией не стали похитителями его души. Тем более сегодняшняя встреча не несет каких-либо изменений или решений. Они собрались, чтобы узнать о текущих делах, напомнить о неисчезающей угрозе атаки Пастаргаев, и просто, чтобы напомнить друг другу о важности их союза.

– Эрик, не могу ничего обещать. Ольстер – слишком далеко. Наши связи туда не дотягивают, – сказал Ксавьер.

Его ярко алые волосы теперь переливали огненно-оранжевым цветом.

– Мне нужно, чтобы дотянули. Я хочу накопать на этого Томаса столько, сколько возможно! Он знает о нас слишком много, в то время, как мы не знаем ни черта! – настаивал Эрик.

– Мы приложим всевозможные усилия, Эрик, – обещал Бенедикт.

Обращение Эрика к Иксу и Бену было неспроста. Они – единственные, кто имели хоть какие-то отношения к северным странам. Особенно дорогой была их бабуля – любительница метадона. Эрику даже казалось, что этой женщине о синтетических наркотиках известно больше, чем внукам.

И все же больших надежд Эрик не испытывал. Такой лазутчик, как Томас, слишком крупный игрок для дилеров вроде Икса и Бена. Если они что и прознают, то это такие же слухи, какие бродят о нем здесь. Тактика Томаса была чертовски продуманной и мощной: он никогда не появлялся на арене и действовал исключительно через посредников. А потому никому, кроме самого Томаса, неизвестны ни его сбережения, ни запасы оружейной мощи, ни даже сферы ведения бизнеса. Его честолюбие было скрытым до предела, граничащего с прозрачностью. Сила воли у таких людей невероятно сильна, и терпение выдрессировано настолько, что если бы оно продлевало жизнь, то он бы помнил времена динозавров. Эрик никогда не встречал подобных людей, но слышал об их существовании. По крайней мере, читал в книгах. В основном фантастических.

– Что там с гашишем? – Эрик перешел на следующий важный вопрос.

Старик Локк сегодня замещал Абеля. Оба мужчины практически одного года рождения все еще занимались налаживанием поставок марокканского гашиша с тех пор, как предыдущий путь был уничтожен усилиями Пастаргаев.

– Первая партия по новому коридору из порта Сафи отбыла четыре дня назад. Завтра ожидаем в порту Кадиса, – ответил старик Локк.

Это был пробный заезд по абсолютно новому организованному Эриком коридору. Путь был долгим и ресурсозатратным. Но он метил на место одного из прочнейших коридоров доставки гашиша из Марокко в Европу. Для Эрика стоимость коридора отходила на второй план, если его безопасность была практически стопроцентной. А в случае с коридором из марокканского города-порта Сафи до испанского порта в Кадисе так и было.

Теперь гашиш паковали в контейнеры с канатами и мешками прямо на джутовой фабрике в Сафи, оттуда грузовики доставляли контейнеры на борт круизного лайнера компании «Сан Хуан де Диос», открытой специально для работы на новом гашишном коридоре. Дважды в месяц компания организовывала круиз из Касабланки с заходом в Сафи до Кадиса и Гибралтара, и обратно. Пассажировместимость круизного лайнера – двадцать два человека, а в потайных отсеках трюмов вмещалось до нескольких тысяч килограммов гашиша. Так, под видом одного из сотен круизов вдоль берегов прекрасной страны Марокко и испанского побережья, гашиш перевозился до Кадиса, где во время двухдневной стоянки судна, контейнеры выгружали и уже оттуда сухопутным путем доставляли сюда к Абелю.

Эрик вложил немало усилий для создания очередного коридора, и еще больше – финансовых средств. Но сценарий окупаемости всегда был одинаков: через полгода коридор станет стабильным, Эрик объявит о нем перекупщикам, которые уже знают о проведении в настоящий момент пробных заездов, и после этого Эрик начнет сдавать его в аренду. Трафик гашиша будет восстановлен.

– Отлично, – ответил Эрик. – Следи за каждым подозрительным событием: пусть то бессмысленные пересуды, слухи, чихи и пыхи. Я должен знать обо всем!