– Могу я спросить, почему ты здесь, милорд?

– Разве ты не знаешь, что я всегда провожу рождественские праздники с де Соммервилем? – Лорд де Вир нахмурился, и морщины резче обозначились на его лице. – Впрочем, откуда тебе это знать.

– Я рада, что случай дал нам возможность снова встретиться.

Лорд де Вир кивнул, по-видимому, смущенный тем, что его дочь, запертая в монастыре и едва ли не забытая им, способна испытывать подобные чувства.

Дверь из коридора открылась, и вошел человек, которого отец называл Грисуолдом. Прежде чем отдать поклон, он бросил взгляд на Авизу.

– Милорд, – сказал Грисуолд, – лорд де Соммервиль просит тебя сегодня вечером сидеть за его столом на возвышении.

– Благодарствую. Скажи де Соммервилю, что я принимаю его любезное приглашение.

Человек нерешительно переминался с ноги на ногу.

– Что-нибудь еще, Грисуолд?

– Лорд де Соммервиль добавил, что ему доставит удовольствие твое общество, а также общество твоей дочери и ее спутников.

Отец Авизы выругался. Взмахом руки он отослал своего человека к де Соммервилю, чтобы тот передал его согласие, и подождал, пока за ним закрылась дверь. Потом повернулся к дочери и с досадой заметил:

– Из-за тебя мне придется преломить хлеб со щенками этого труса.

Авиза сделала шаг вперед, но лорд де Вир смотрел на нее так мрачно, что она была вынуждена остановиться.

– Я не хочу, чтобы наша первая за много лет встреча началась с размолвки, но, как я уже сказала тебе, Кристиан Ловелл – не трус. Он неоднократно доказал свою отвагу.

– Не защищай Ловелла. Он сын труса, чуть не лишившего нашего короля его законного трона.

– Король Генрих принял от Кристиана присягу на верность.

– Генрих Куртмантл – мудрый человек, но любой может совершить ошибку. Например, принять присягу от такого, как Ловелл.

– Ты не прав.

– Не прав?

Лорд де Вир смотрел на Авизу, не отводя глаз.

– Дочь не смеет решать, прав ее отец или нет.

– Ты и тут не прав.

Авиза не дрогнув встретила взгляд отца и спокойно смотрела, как его рука легла на рукоять меча. Если она позволит его гневу смутить себя, то не сможет выполнить то, что обещала королеве Алиеноре. Отец не позволит ей довести дело до конца.

– Я знаю, какие небылицы рассказывают по всему королевству, милорд, и подозреваю, что это неправда.

– Если Ловелл нашептывает ложь тебе на ухо, значит, он еще хуже, чем я думал. Больше ты не будешь иметь с ним никаких дел.

– Милорд...

– Я найду человека, который будет рад заполнить твой досуг. Он будет услаждать твой слух любовными словами, какие подобает слушать только жене. Я найду такого человека. И он принесет в нашу семью нечто лучшее, чем бесчестье.

Авиза попыталась подавить охватившую ее панику. С какой легкостью отец готов использовать ее для того, чтобы связать их семью тесными узами с теми, кто более угоден королю. Она не позволит никакому другому мужчине, кроме Кристиана, прикоснуться к ней, поцеловать ее или стать с ней единым целым. Но что она сможет сделать, если отец проявит настойчивость?

– Милорд, мое место...

– Мне решать, где твое место, дочь! И могу тебе сказать, что не рядом с Ловеллом.

– Ты прав.

Ее покорность заставила лорда де Вира замолчать. Губы его тронула улыбка.

– Я рад это слышать от тебя, Авиза. Возможно, ты не настолько очарована ложью, которую тебе нашептывал Ловелл, как я опасался.

«Лжец не Кристиан. Это я лгунья». Но Авиза не посмела высказать эти мысли вслух.

– Меня радует также то, что ты знаешь свое место, как и подобает моей дочери, – продолжал лорд де Вир. – По весне я узнаю...

– Что я вернулась в аббатство Святого Иуды, к которому принадлежу.

– Нет! Я не позволю тебе вернуться в то место, где тебя подвергают опасности.

– Я там в безопасности.

– Но когда они послали тебя с Ловеллом...

Лорд де Вир не смог закончить фразу, потому что гнев душил его.

– Мое место в аббатстве Святого Иуды.

– Твое место будет там, где я скажу! Ты красива, поэтому нетрудно будет найти тебе мужа.

– Но...

– Не спорь со мной! Я уже принял решение.

Пальцы Авизы сжали рукоять меча. Обратить оружие против отца было немыслимо, но мириться с участью, которую он ей готовил, она тоже не собиралась. Что бы Авиза ни сказала, это только еще сильнее разъярит отца. Поэтому просто повернулась и вышла.

Закрыв дверь за собой, Авиза призадумалась, что ей теперь делать. Ответ пришел сам собой. Выполнить наказ королевы. Это оставалось неизменным.

Кристиан сидел на полу в комнате, где выздоравливал Болдуин. Мальчик лежал на кровати, но только потому, что Кристиан приказал ему лежать. Гай нетерпеливо расхаживал по комнате.

– Она может подождать, – сказал Кристиан. – И ты тоже.

Его брат грязно выругался.

– Но почему я должен лишать себя удовольствия?

– Потому что я попросил тебя.

– И я обязан подчиняться тебе так же, как ты подчиняешься де Виру? – Его губы сложились в презрительную ухмылку. – Ты бежал от него, как трус.

Болдуин закричал с кровати:

– Не позволяй ему так говорить с тобой!

Кристиан придвинулся к огню и уставился на пламя.

– Чего ты требуешь от меня? Чтобы я вызвал лорда де Вира на поединок?

Он был так очарован красотой Авизы, что упустил из виду, что она приходится дочерью лорду де Виру. Их синие глаза и золотые волосы были почти одинакового оттенка.

– Кристиан во власти чар прекрасной Авизы, – сказал Гай. – Он не рискнет потерять ее расположение, поставив под удар жизнь де Вира.

Открылась дверь, и Кристиан встал навстречу входящей Авизе. Слышала она, что сказал Гай? Но разве это имело значение, если каждое его слово было правдой?

Авиза остановилась в нерешительности, теребя под плащом рукоять меча.

– Я думала застать тебя одного, Кристиан.

Гай неприязненно и холодно хмыкнул:

– Да я смотрю, вы оба очарованы друг другом. – Он сделал знак Болдуину: – Давай оставим этих голубков ворковать одних.

– Оставайся на месте, Болдуин, – приказал Кристиан. Взяв Авизу за руку, он сказал: – Поговорим где-нибудь в другом месте.

– Получите удовольствие от своего разговора! – снова хмыкнул Гай.