темноты мы будем на месте, в которое идем. Там свои хозяева с заведенными порядками. Они позволяют воспользоваться переходом, если заплатить и соблюдать правила. С ними договариваться буду я. Потом будет прыжок через туман. Подробнее я о нем расскажу завтра на месте. Ну а сейчас идете за мной и смотрите под ноги. дорога хорошая, но ночью легко споткнуться. Поломанных ног нам точно не надо.

Несколько минут отряд шел по главной дороге из города. затем свернул на довольно широкую тропу, идущую междк поросшими редким лесом холмами в сторону начинающихся буквально на горизонте гор. Тунио шел первым, показывая дорогу. Затем шли, не поменявшие порядка Понк, Карина, Юдифь и Мартин. Керзак, ничего не говоря, сместился в хвост маленькой колоны, что не понравилось Мартину. Он предпочел бы сам замыкать строй и не чувствовать постоянно взгляд хмурого бородача на своем затылке.

Дорогу эту Мартин знал и понимал, что если им готовят какую-то ловушку, то будет это дальше, рядом с Сучьей балкой. Там и места подходящие есть, да и внимание у идущих должно будет к тому времени притупиться. Провожатым он не доверял, поэтому постоянно контролировал где они находятся. Под курткой у него был одет бархатец. который в прежние годы несколько раз спасал ему жизнь. Если ему в спину бросят нож или выстрелят из арбалета, то зашитые в ткань пластины должны его защитить. Но если Керзак подкрадется сзади, чтобы полоснуть ножом по горлу, доспех окажется бесполезным. Поэтому Мартин держал дистанцию.

Чувство постоянной опасности напомнило молодость, когда он ходил с отрядом сорвиголов за добычей к огненным ямам. Там тоже нужно было каждую секунду следить за тем что происходит и впереди и позади тебя. Те кто расслаблялся рядом с проклятыми местами обычно долго не жили. Кого-то кусали ядовитые твари, кто-то проваливался в ловушки, устроенные хитрыми созданиями, охотящимися на людей, как на кроликов. А бывало и хуже.

Но хотя Керзак и был заметно крупнее охотника и шел со спины, большую опасность Мартни ощущал от невысокого и подвижного Тунио. Что-то было в нем, что заставляло внутреннего зверя в Мартине непроизвольно подобраться. Манера изображать добродушие, болтать больше, чем нужно при их роде занятия вызывали ассоциацию с трясозубом. Эта тварь не отличается большой силой или ловкостью, но легко меняет облик, чаще всего притворяясь птицей. Изображает подбитую на одно крыло куропатку или токующего глухаря. Неопытный охотник решает, что наткнулся на легкую добычу, но стоит приблизиться к такой "птице", как та выстреливает длинной шеей и вонзает свои бритвенно острые, смазанные ядом зубы. Оставив смертельную рану тварь отпрыгивает и ждет несколько минут, пока яд не убьёт жертву.

Тунио, ведя отряд, постоянно болтал. Он отпускал комплименты девушкам, говорил о дрянной погоде, высоких ценах на пиво, глупости стражников и сварливости жен с бородавками на носу. Он так старательно изображал беспечность, что просто не мог за этим чего-то не скрывать. Понк, который шел сразу за контрабандистом, явно не понимал, что нужно не слушать его шутки, а следить за его руками. В случае схватки на мальчишку особой надежды нет. Одно хорошо, что он хотя бы создает дистанцию между опасным проводником и дочерями. Мартин поправил полу куртки, осторожно проверив положение арбалета. Вещь хорошая, хотя большую уверенность внушала привычная пара ножей: один закрепленный ремешком на левом запястье и второй в правом сапоге.

Девушки уверено держали темп наравне с мужчинами. Мартин имел свой взгляд на воспитание дочерей. Они были приучены ходить в проходы и могли даже удивить в случае драки. Но он не обольщался. Против серьезного противника его девочки ничего не смогут. Карина шла следом за Понком и почти все время смотрела на него, иногда даже улыбаясь. И что она в нем нашла? Щенок, он даже защитить ее не сможет! Юдифь же шла погруженная в свои мысли, которые явно не были столь безоблачными, как у сестры. Девушку грызла все усиливающаяся тревога, ожидание страшной беды.

Луна поднялась высоко и при бледном свете хорошо были видны редкие чахлые деревья и невысокие кусты. Места эти считались безопасными, хотя Мартин знал, что в их стране нет совершенно безопасных мест. Даже в пригороде, на давно обжитой людьми земле, может неожиданно из темного угла где-нибудь на пустыре выскочить тошнотворная тварь. Недаром в Сабарканде не любят выходить на улицу ночью и дело тут не в криминальном отребье.

Но на этих холмах действительно трудно столкнуться с кем-то кроме кроликов. Другое дело, когда они пойдут по горам. Там нужно будет одновременно следить и за проводниками и за окрестностью.

Час пути прошел довольно однообразно. Даже Тунио наконец подумолк. Дорога постепенно пошла вверх, кусты стали встречаться чаще, а горы с горизонта приблизились, и уже почти что нависали над идущими своими темными склонами. В одном месте дорога поднялась на вершину холма и путники невольно остановились, глядя на открывшийся под лучами ночного светила вид.

Горная гряда была покрыта лесом и изрезана трещинами. Словно кривые акульи зубы из склона торчали многочисленные голые скалы, как будто гору пронзили ими с другой стороны и концы вышли наружу. Мартин знал, что на этих скалах не растет ни трава ни деревья. Даже птицы не любят садится на них. Было в этих остроконечных каменных штырях что-то чуждое этому миру и живущим в нем.

Юдифь глядя на горный хребет, напоминающий лохматого зверя неожиданно вскрикнула и осела на землю. Мартин присел рядом и хотел ей помочь, но та вдруг зарычала и кинулась мимо отца на стоящего за ним Керзака. Девушка схватила его за бороду а второй наотмашь хлестнула его по лицу, оставляя следы от ногтей на щеке и переносице. Здоровяк испугался, как пугается человек, когда на него неожиданно кидается шипящая кошка и с силой отшвырнул невысокую девушку. Та покатилась по склону холма и остановилась, врезавшись в кусты. Карина догнала ее и подхватила. Следом подбежал Мартин. Юдифь тихо всхлипывала, обнимая сестру и бормотала: "Не надо, Карина, не надо!".

Мартин потряс дочь за плечо: "Юдифь, что случилось, что с тобой?"

Тунио в это время стоял перед Керзаком, который мрачно смотрел на девушку. На лице его выступила кровь.

— Я… Я не знаю, — проговорила младшая сестра, которая похоже только пришла в себя, — Карина, ты здесь? Кариночка.

Юдифь обняла сестру