— Разрешит господин проводить его? — пролепетала девушка. Голос у нее был совсем детский.

Господин разрешил.

Лавируя между низкими столиками, девушка подошла к стене и нажала на скрытую кнопку. Кусок каменной стены вместе с водопадом отъехал в сторону, за ним обнаружился длинный белый коридор.

«Неплохо устроились», — восхитился Стас, шагая вдоль ряда панелей, выполненных в старинном «бумажном» стиле. За его спиной бесшумно закрылась каменная дверь.

Одну из панелей девушка отодвинула в сторону. За панелью обнаружилась уютная комнатка. Из-под потолка комнатки лилась тихая музыка.

Стас вошел. Девушка задвинула панель и опустилась на колени у входа.

— Чего желает господин? — тихо спросила она.

— А что есть в меню?

— Простите?

— Что здесь у вас может пожелать господин?

— О! Я обучена различным танцам, пению, прекрасно играю на сямисэне…

— Ясно, человек искусства,[3]— кивнул Стас, снимая пиджак и опускаясь на низкую лежанку. — Теперь давай по порядку. Сначала иди, умойся, а потом ныряй сюда, — он похлопал по лежанке. — Покажешь, чего ты смыслишь в четвертом искусстве.[4]

— Как будет угодно господину, — кивнула девушка, вставая с коленей…

Умытая она была очень даже ничего. Скорее всего, в ее венах текла кровь нескольких рас, которые подарили девушке выразительные миндалевидные глаза, фигурку Барби и темперамент латиноамериканки.

— Как тебя зовут? — спросил утомленный любовью Стас, вытягиваясь на лежанке.

— Называй меня Касэн,[5]— ответила девушка, нежась и мурлыкая на его широкой груди.

— Соответствуешь, — хмыкнул Стас, щекоча своим пальцем крохотную ладошку.

Его ноготь задел твердую мозоль на нежной коже.

— Откуда? Тренируешься с нагинатой? — спросил он.

— Нет, с «Намбу 57А», — просто ответила девушка. — Я стрелять люблю.

— Ничего себе, — покачал головой Стас. — Времена меняются.

— Нам пора, господин, — сказала Касэн, поднимаясь с лежанки и заворачиваясь в кимоно.

— Куда пора?

— Сегодня праздник, в честь которого хозяин устраивает кумитэ с участием всех выдающихся японских бойцов, которые сейчас находятся в Москве. Вас тоже пригласили, господин, если вы помните.

— Помню. Пригласили…

«А с какой радости пригласили-то? И что было в том послании?»

Неясное чувство опасности шевельнулось в груди Стаса. Он задумался.

— Нам пора, господин, — настойчиво повторила девушка. — Я принесу вам кимоно и мечи.

— Для чего мне кимоно? А мечи зачем? — удивился Стас, отвлекаясь от своих мыслей.

— Не подобает воину вашего ранга присутствовать на кумитэ в одежде белых людей и без оружия, — сказала Касэн и, не спросив разрешения, исчезла за панелью.

«Нагловата для гейши, — подумал Стас. — В принципе, гость может присутствовать на любом празднике в любой одежде. И с чего это мне тут такая бездна уважения и почестей? Названый папа велел проникнуться?»

Его удивление возросло многократно, когда он увидел, что принесла ему юная гейша.

Если отбросить тот факт, что белое шелковое кимоно ручной работы стоило примерно как новый «ниссан» последней модели, то два меча — длинный катана и короткий вакидзаси — вообще не имели цены.

Клинки работы мастера Сигэтаки из Эдо уже триста пятьдесят лет были фамильной ценностью клана его приемного отца. Любой японец отдал бы свою левую руку за право владеть и держать в оставшейся правой такое оружие. Но откуда здесь эти мечи?

Хотя вопросов было множество, больше Стас ни о чем не спрашивал. Вряд ли юная гейша — любительница огнестрельного оружия, могла на них ответить. А если б и могла, то вряд ли ответила бы. Ясно, что неспроста следовали за ним в Москву эти два меча.

«Понятно. Весь этот спектакль с кумитэ устроили специально для меня. Ну что ж, посмотрим, какую мне в нем расписали роль».

— Я провожу вас, господин…

Пока Стас наслаждался искусством юной гейши, в огромном зале ресторана произошли некоторые изменения.

Столики были убраны из центра, а на серых каменных плитах пола в середине зала лежало ослепительно белое татами. При виде этой неестественной белизны Стасу сразу вспомнилось, что в Японии белый цвет символизирует смерть.

Пока что белый квадрат был пуст. А гостей прибавилось.

Практически все столики были заняты. Теперь уже более сотни человек в самурайской одежде с комплектами мечей за поясами либо попивали сакэ, сидя на полу и обсуждая с соседями предстоящее действо, либо беседовали со спортсменами в каратистских кимоно, которых здесь набралось уже больше десятка.

— Прошу сюда, господин.

Приглашающим жестом Касэн указала Стасу на единственный свободный столик. Стас кивнул и сделал шаг.

В этот момент гейша поскользнулась и упала прямо на него.

В Японии, в Школе ниндзюцу Стаса учили многому, но практике передвижения в традиционной самурайской одежде с двумя мечами за поясом там уделялось не так уж много времени.

Стас резко подался в сторону и подхватил падающую девушку на руки. Но результатом его молниеносного движения помимо спасения неловкой гейши от ушиба мягкого места о каменный пол явился один печальный факт.

Ножны его катаны с силой ударились о ножны меча молодого человека в богатой одежде, который беседовал с одним из спортсменов в черном тренировочном кимоно.

Молодой человек дернулся так, словно удар пришелся по нему и причинил при этом нешуточную боль. Его лицо перекосила страшная гримаса. Молниеносным движением он схватился за рукоять меча, намереваясь перерубить обидчика пополам,[6]но его собеседник успел мягким движением перехватить руку молодого человека.