— Так точно, ваше высокоблагородие, — подтвердил Аркадий.

— И оружие у него нашёл, так? — продолжил опрос Васютин.

— Так точно, ваше высокоблагородие, — кивнул Аркадий.

— Хм… — погладил подполковник бороду. — И что думаешь?

— Ничего не думаю, ваше высокоблагородие, — ответил Немиров. — Буду дальше нести службу и останавливать злоумышленников, пытающихся провозить контрабанду.

— Ничего не думаешь… — произнёс подполковник. — Ладно, молодец, что остановил и изъял. Передадим Залмая в Скобелев — пусть там разбираются. Так чего приехал-то?

— Мы не были официально представлены, ваше высокоблагородие, — ответил Аркадий.

— Да, не представлены, — кивнул подполковник. — К нашему бюрократу зайдёшь, к капитану Павлинскому — вот он тебя и отметит в документах. Он начальник штаба батальона, он всё знает. Но это завтра.

У него появился новый офицер в батальоне, но ему, судя по всему, всё равно.

«Да, линейный батальон на границе в заднице мира — это не предел мечтаний, но порядок же должен быть…» — мысленно не одобрил отношение подполковника Немиров.

— Чего стоишь-то? — спросил Игнат Брониславович. — Устрой людей в нашей казарме, а сам возвращайся сюда. У моего племянника сегодня именины — надо отпраздновать!

— Ваше высокоблагородие, племянник служит в вашем батальоне? — уточнил Аркадий.

— Нет, он в Петербурге сейчас, учится, — покачал головой подполковник. — Но отметить именины надо — нельзя не отметить.

Подпоручик откланялся и пошёл размещать взвод сопровождения.

Места нашлись — казармы в Хосте строились на три роты.

Уже после того, как он позаботился о солдатах, пришлось идти на пьянку, вновь начавшую набирать обороты. В офицерском доме было шумно, выкрикивались здравницы, лились вино и водка, курились трубки и играла музыка.

Обстановка тут интересная: стены зала дома офицеров покрыты красивой арабской мозаикой, но пол перестелен на доски, а потолок выбелен.

В центре зала установлен большой стол, за которым и сидит основная масса выпивающих унтеров и офицеров, но есть ещё два стола поменьше, за которыми сидят младшие унтеры.

Люди в форме Русской императорской армии, антураж Средней Азии, масляные лампы, висящие под потолком — это было очень атмосферное место.

Аркадий сел за большой стол, с самого края, прислуга наложила ему баранины с картошкой и налила кружку вина.

— Воды лучше налей, — отодвинул он кружку.

Никому не было до него дела, все заняты весёлыми и интересными разговорами, поэтому его указание слуге было не замечено другими офицерами.

Так-то это воспринимается офицерами как что-то нездоровое — не пить, когда все пьют…

Мясо с картошкой были сварены очень вкусно, специй не пожалели, поэтому Аркадий неплохо поужинал.

В любом другом месте пить сырую воду — это подвергать себя риску заболеть чем-нибудь вроде дизентерии или холеры. Но в Хосте есть глубокие колодцы, откуда поступает чистейшая вода — в таком месте просто должен был возникнуть кишлак. Его потому-то и выбрали в качестве места дислокации батальона.

— А это наш новый офицер! — вспомнил о Немирове подполковник. — Прошу любить и жаловать! Аркадий Петрович, встаньте, покажите себя!

После этого все захотели с ним выпить, поэтому ему пришлось отвечать на тосты кружкой с водой.

Ближе к полуночи люди начали уставать, накал веселья был сбавлен, поэтому настало время спокойных разговоров об Отчизне и патриотизме.

— Ваше высокоблагородие, — обратился Аркадий к подполковнику, когда его собеседник ушёл справлять нужду. — Разрешите?

— Да-да, конечно, — махнул рукой сильно поддатый Васютин. — Садись рядом — поговорим… Чего хотел-то?

— У меня есть вопрос, ваше высокоблагородие, — сел Аркадий рядом с подполковником. — Могу ли я, за свои средства, усиливать обороноспособность заставы?

— А? Что? — вернулся в сознание подполковник.

— Я планирую, за свои деньги, улучшать снабжение вверенных мне солдат, а также заниматься фортификационными улучшениями, — более развёрнуто пояснил Аркадий. — Дадите ли вы, ваше высокоблагородие, своё разрешение на эти действия?

— За свои деньги?.. — недоуменно переспросил Васютин. — А зачем?

— Мне же тут служить, ваше высокоблагородие, — ответил Немиров.

— Ну… — подполковник начал усиленно обдумывать услышанное. — А, ладно… Делай, что хочешь. Но ты пойми — с пуштунами надо быть осторожнее. На твою заставу они почему не нападали, как думаешь?

— Не могу знать, ваше высокоблагородие, — ответил Аркадий.

— Вот как узнаешь — расскажи мне, — пьяно усмехнулся Васютин. — Добро даю, трать свои деньги, коли желание есть — мне не жалко…

* * *

— Почему они продолжают приходить? — спросил Аркадий, открывая затвор контрабандной винтовки.

— Наверное, не знают ещё, что мы их это самое, ваше благородие, — пожал плечами подпрапорщик Буркин.

— Ты что-то об этом знаешь? — посмотрел на него Немиров.

— Нет, ваше благородие, — поспешно ответил подпрапорщик.

— Хм… — Аркадий задумчиво потёр гладко выбритый подбородок.

Может, подпрапорщик и не задействован в схеме, но точно что-то знает.

Две винтовки системы Мосина, четыре винтовки системы Бердана, один револьвер системы Нагана — кто-то очень серьёзно подворовывает со складов.

Просто так, по желанию левой пятки, армейское оружие не купить — винтовки Мосина производятся исключительно для армии и на рынке нет даже ограниченного оборота этого оружия. Законными путями это оружие не получить. Возможность пользоваться им обретается только в ходе одной очень сомнительной сделки с государством, заканчивающейся принятием воинской присяги…

Винтовки системы Бердана, как вполне допускал Аркадий, ещё могли быть куплены на рынке, людьми, что имеют охотничью лицензию, но он сильно сомневался, что интендантская служба так глубоко заморачивалась и устраивала какие-то сложные схемы с получением оружия.

Более вероятно, что на этих конкретных образцах был виртуально «накручен» счётчик отстрела ствола, после чего их списали как не подлежащие ремонту, а дальше делай с ними, что хочешь, они уже прошли последнее своё отражение в документах.

— Рядовой Кузьминов, — обратился подпоручик к помощнику. — Перепиши все серийные номера.

Новые караванщики заняли камеру для задержания злоумышленников. Долго они там не просидят — их отконвоируют в кишлак Хост, откуда они должны быть доставлены в Скобелев, где суд, приговор и тюрьма.

Сегодня ему нужно написать письмо Марии Константиновне, чтобы она поручила Нарциссу заняться выполнением обширного заказа Аркадия.

Засев в своём кабинете, он разжёг керосиновую лампу и начал писать письмо.

То ли настроение у него было особое, то ли хотелось отвлечься от этого безрадостного быта, но он решил написать какое-нибудь стихотворение.

Тематикой