сгорбленную фигуру Кэсси. — Ариадна — предательница. Хотя мне больно терять ту, кто был таким ценным сотрудником, я не могу сделать исключение для одной женщины, несмотря на то, как сильно я о ней заботилась. Это привело бы к хаосу в том порядке, который я с таким трудом создала в этой великой империи.

Воцарилась тишина. Несколько прихожан обменялись растерянными взглядами, когда я наклонилась вперед. Многие знали Ари, знали о ее доброте, преданности и непоколебимой верности. Согласны ли они с этим приговором? Будут ли они мстить?

— У тебя есть последние слова? — Императрица проигнорировала отсутствие энтузиазма у своих людей и повернулась к Ари, которая удрученно стояла рядом с ней.

Женщина, которая вырастила меня и полюбила как родную, подняла голову, в ее глазах все еще светилась искра.

— Я никогда не желала вам зла, ваше величество. Я лишь хотела спасти своего сына.

Губы императрицы скривились.

— Надеюсь, цена того стоила.

Ари непоколебимо смотрела на императрицу.

— Это так, потому что, по крайней мере, я сделала все, что было в моих силах, чтобы спасти его. В отличие от тебя, я никогда не буду стоять в стороне и смотреть, как умирает мой ребенок…

Лилит двинулась вперед, на ее лице была холодная ярость. Она обхватила ладонями лицо Ари и, наклонившись вперед, прошептала ей что-то на ухо. Глаза Ари расширились, а в руках императрицы вспыхнул яркий свет. Лилит улыбнулась, и Ари напряглась. Ее голова откинулась назад, из горла вырвался душераздирающий крик, который становился все громче, пока не затих.

Слезы текли по моему лицу, я свернулась калачиком на троне и заставила себя смотреть. Бесплотный свет наполнял Лилит, а Ари бледнела с каждой секундой. Она истощала ее точно так же, как я истощила того стражника. Ужас от осознания охватил меня за мгновение до того, как Ари обмякла, и ее безжизненное тело упало на пол с тошнотворным стуком.

Вокруг воцарилась тишина.

Лилит повернулась к своему народу, подняв руки.

— Не позволяйте этому пятну испортить наш особенный день. Радуйся, мой народ, ибо скоро я восстановлюсь, и моя сила будет велика, как никогда. Ничто не встанет на пути к миру и процветанию. — Голос императрицы наполнил тишину комнаты, бодрый и яркий, словно ничего не произошло. Как будто она только что не убила женщину голыми руками. Я подавила рыдания, а Маршал аккуратно унес тело Ари с бесстрастным выражением лица.

«Теперь ты видишь ошибку своего выбора?» Мне хотелось кричать, кричать на него, на них всех. Как они могли быть так слепы? Как они могли не видеть зло, выступающее в чужой шкуре прямо у них перед глазами? Почему мне понадобилось столько времени?

— Что ж, теперь, когда мы с этим разобрались, можем приступить к церемониям. — Лилит хлопнула в ладоши, и мои брови нахмурились. Церемониям? Во множественном числе?

— Это не обычное Вознесение, — продолжила она, заставив мой желудок скрутиться. — Большинство Вознесений происходят, когда принцессе исполняется восемнадцать лет, после свадьбы и рождения следующего наследника. Но, к сожалению, мы не могли ждать. Мое тело умирает, и жизнь Калеи в опасности. Единственный способ обеспечить ее безопасность и позволить мне остаться в вашем присутствии — провести церемонию сейчас. — Ложь. — Однако я хотела дать моей дочери шанс на счастье, и поэтому устроила помолвку с Чужеземцем, чтобы показать нашу добрую волю к ним. Она должна была быть связана с ним сегодня, но после того, как выяснилось, что он намеревался убить ее по приказу Ариадны, он исчез.

Обеспокоенный ропот эхом отразился от стен храма. Я боролась с ядом в венах, пытаясь сосредоточиться на речи императрицы. Почему она заговорила об этом? Мои глаза метнулись к алтарю, возвышавшемуся передо мной, и ее слова всплыли в моей памяти.

«У меня есть подарок, который ждет тебя в храме».

Меня охватила паника. Она же не отдаст меня в руки совершенно незнакомому человеку… не так ли? Мой взгляд переместился на Кэсси, которая все еще была без сознания и не замечала ничего вокруг, а затем снова на императрицу. Она наблюдала за мной с самодовольной улыбкой.

— Тем не менее, справедливость всегда будет торжествовать, и зло среди нас сгорит. — Лилит сжала пальцы, и позади меня послышалось шаги. Боковым зрением я заметила двух стражников, и у меня перехватило дыхание.

Между ними, закованный в цепи, без рубашки, босой и одетый в черные брюки, стоял Райкер.

Нет!

По храму разнесся испуганный крик, и мое сердце бешено забилось в груди. Как и я, он был разрисован чернилами, но вместо черного цвета на его загорелой коже резко выделялись замысловатые узоры белой краски. Они извивались вдоль мышц его рук и груди, смешиваясь с несколькими фиолетовыми синяками.

Я взглянула на его лицо. Его черные волосы свободно спадали по спине. Темные круги подчеркивали его золотистые глаза, как будто он давно не спал, а глубокая рана тянулась по всей его щеке. Я вздрогнула, и мне потребовалось все силы, чтобы не окликнуть его.

— Вчера мы нашли и поймали убийцу, который крался по дворцу, намереваясь в последний раз убить нашу наследницу, — насмехалась императрица. — Этот человек, который был избран для величайшей чести быть связанной с наследницей, предал нас. Это лишь доказывает, что, сколько бы шансов им ни давали, Чужеземцы никогда не изменятся. Они всегда будут нашими врагами. — Толпа согласно залепетала. Они ошибались.

Императрица усмехнулась, пересекая сцену, вставая перед Райкером. Она подняла его голову, заставляя посмотреть на нее.

— Но неважно, этот убийца, как нагло называют его люди, станет примером для подражания. Сегодня он будет кровно связан с принцессой Калеа в знак подчинения, и она заберет его силу. Затем, как только я выношу следующего наследника, он будет публично казнен. Пусть Чужеземцы увидят, что кого бы они ни послали, и сколько бы раз ни пытались, им никогда не уничтожить наше королевство. Может быть, когда на трон будет претендовать Чужеземец под нашим контролем, они наконец признают свое поражение и склонятся передо мной.

По комнате пронесся ободряющий клич, от которого у меня свело живот, а глаза все еще были прикованы к Райкеру. Он не реагировал, просто смотрел прямо на императрицу с бесстрастным лицом. Она усмехнулась и опустила его лицо, кивнув в сторону алтаря. Двое стражников подвели его к алтарю, и он пошел следом, ничуть не сопротивляясь. Неужели она и его усыпила? Они толкнули его вперед, и он опустился на колени перед разъяренными людьми.

— Пойдем, дитя. — Императрица подошла ко мне и, схватив меня за руку, подняла на ноги. Я