– Я объясню, – пообещал Юрий. – Но попозже. Асейчас скажите, пожалуйста, семья Томчаков знает Сашу?

– Естественно. С самого рождения. Как же может бытьиначе, если мы со Славой Томчаком дружим с первого курса института.

– Значит, Лариса Михайловна тоже его знала?

– Ну конечно. – Стрельников начал раздражаться,причем очень явно. – После того как Лара закончила медицинский и сталаврачом, мы все проблемы с болезнями решали через нее. Когда Саша в семь летупал с дерева и заработал легкое сотрясение мозга, Лара сказала, что будет самаего наблюдать, потому что такие травмы, даже легкие, могут с возрастом даватьосложнения, особенно в период полового созревания. С тех пор она осматривалаСашу не реже двух раз в год на протяжении многих лет. Слава богу, обошлось безпоследствий. Лара уверяла, что он абсолютно здоров.

Вернувшись на Петровку, Настя позвонила следователюОльшанскому. Он, со слов уже допрошенного Томчака, повторил ей то же самое.Получалось, что не узнать Сашу Стрельникова Лариса не могла, в каком бы гримеон ни был. Получалось… то есть опять ничего не получалось. Милу Широкову юныйигрок убить мог, а Ларису Томчак – нет. И нужно было начинать все сначала.

– Константин Михайлович, что с Дербышевым-тоделать? – уныло спросила Настя следователя. – Его выпускать надо,срок истекает. А у меня никаких идей. Еще утром их было полно, а сейчас вселопнули с оглушительным треском.

– Плохо. Огорчаешь ты меня, Каменская, – оченьсерьезно ответил тот. – Давай, что ли, попробуем старый испытанный способвсеобщего штурма. Вдруг да поможет.

– Это как?

– А просто. Сажайте Дербышева в спецмашину и везитесюда, ко мне. И вызывайте сюда же на восемь вечера всех остальных –Стрельникова, Леонтьева с женой и Томчака. А к девяти вечера доставьте юнуюпарочку – Сашу Стрельникова и его подружку. Ты, кстати, у нее на фирмепобывала?

– Побывала, – вздохнула Настя. – Там тоже всерасплывчато, ни два ни полтора. Наталья Загребина на прекрасном счету,квалифицированный и дисциплинированный сотрудник, ни в чем подозрительном незамечена. Прямых контактов с фирмой, где работает Дербышев, у ее организациинет, в том смысле, что они не ведут общих дел. Но это, разумеется, неисключает, что Загребина могла явиться на работу к Дербышеву. Повод найтинесложно, поскольку обе фирмы так или иначе связаны с недвижимостью. И еще однадеталь. Загребина, по сведениям нашего адресного бюро, в Москве не прописана,хотя на работе все дружно утверждают, что она коренная москвичка.

– Где сейчас эта сладкая парочка?

– По последним сведениям, дома у Стрельникова-младшего.Мы на это направление бросили Селуянова, он утверждает, что Загребина обычно допяти часов находится на службе, потом садится в свой сверкающий автомобиль иедет встречаться с Сашей. Как правило, часов до десяти вечера они или находятсяв его квартире, или куда-нибудь ездят вместе, а потом отправляются туда, гдеможно во что-нибудь поиграть. Селуянов, например, выяснил, что в течениепоследней недели их дважды видели там, где играют в карты по-крупному, и триждыв казино.

– Что еще рассказывает твой глазастый Селуянов?

– Что Сашенька Стрельников носит длинные волосы и имеетщуплое телосложение. И это меня убило окончательно. Длинные волосы – это,конечно, хорошо, в этом случае он вполне тянет на роль неизвестного фотографа,которого видели в конноспортивном клубе. А вот то, что он физически не особоразвит, говорит о том, что либо у него был подельник, либо он вообще кубийствам не причастен. Вы помните, на теле Широковой не было следов борьбы.Разве слабенький щупленький юноша смог бы задушить ее так ловко и быстро, чтобыне было необходимости с ней бороться? Он должен был оставить на ее теле синякии царапины, а их не было. И еще одно. В местах обнаружения трупов Широковой иТомчак не было следов волочения. Если дамы умерли не там, где мы их нашли, ихдолжны были привезти на машине и выбросить. Но взрослая женщина – это же непустая пачка из-под сигарет, Константин Михайлович, ее невозможно скомкать ипросто выкинуть в окно автомобиля. Ее надо засунуть в машину и потом вытащитьоттуда. Физически неразвитый человек намучается, пока сделает это. Во-первых,на теле и одежде жертвы обязательно останутся следы от таких упражнений, причемочень заметные и характерные, а их нет. И на земле будут следы волочения. А ихтоже нет.

– Стало быть, Стрельников действовал вдвоем сЗагребиной. Что тебе не нравится в этом варианте?

– Мне не нравится то, что Лариса Томчак прекрасно зналаСашу Стрельникова. В том числе и знала его голос. Значит, от имени Дербышева ейзвонил не он. И на свидание к метро «Академическая» приходил тоже не он. В делеесть еще один мужчина. Похоже, именно он стоит за спиной азартных детокСашеньки и Наташеньки. Мы сейчас в темпе собираем сведения о Загребиной, можетбыть, это ее любовник или родственник, хитрый и жестокий тип, который все это ипридумал. Только, ей-богу, я не могу понять, зачем он все это делает.

– Мстит Стрельникову за что-нибудь? – предположилследователь.

– Может быть, – согласилась Настя. – Но какон смог привязать ситуацию к Дербышеву? Это самое слабое звено. Из-за него унас все не состыковывается.

– Значит, я прав, без общего штурма не обойтись, –констатировал Ольшанский. – Соберем их всех вместе в моем кабинете и будемдержать до тех пор, пока не выясним, какие между ними существуют тайные связи ивзаимные конфликты.

– Как скажете.

Настя положила трубку и уставилась невидящими глазами вокно. Замысел Ольшанского ей не нравился. Совсем не нравился. Но спорить соследователем она не стала просто в силу того, что не могла предложить ничегоболее продуктивного. Да, такой прием, как «общий штурм», существовал издавна ибыл хорошо известен, но для его применения надо иметь особый характер. Когда водной комнате собираются люди с прямо противоположными интересами, люди,которым есть что скрывать и которые не хотят, чтобы истина вышла наружу, великаопасность возникновения скандала с криками, хватанием друг друга за грудки,взаимными оскорблениями, слезами, истериками и даже сердечными приступами. Иследователь, собравший в своем кабинете такую компанию, должен быть опытнымрежиссером, умеющим чувствовать аудиторию, и всю вместе, и каждого участника вотдельности, и дирижировать оркестром так, чтобы в финале вместо чистогозавершающего аккорда не получилась какофония. Может быть, Константин Михайловичвсе это и умел. А вдруг нет? Вдруг из запланированного им на вечер сборища невыйдет ничего, кроме суматошных разборок и невнятных выкриков? А ведь «штурм» –это такое мероприятие, после которого, как говорится, хода назад уже нет. Всеучастники собрались вместе и друг на друга посмотрели, всем им была выдана определеннаяинформация, и если спектакль не удается, на быстром и успешном завершенииследствия можно ставить большой жирный крест. Больше от этих людей уже ничегоне добьешься.

За окном стало совсем темно. Настя стряхнула с себяоцепенение и поплелась в кабинет к своему начальнику полковнику Гордееву.