— воевода умышленно понизил голос, мол, не обижайся, я тихонечко — никто не слышит. — А когда на имение сядешь, никто в твоих благородных корнях больше не посмеет усомниться.

— Разумно… — я тоже понизил голос. — Полесье, вашмосць, отдашь?

Королькович ухмыльнулся с таким довольным видом, что я ощутил себя лохом, согласившимся сделать ставку наперсточнику. Неужто, просчитал меня воевода заранее. Хотя, если соглядатаи не дремлют, исправно донося о том, сколько времени я в селе провел. Плюс заступничество по уменьшению податей… Да и вообще.

— Забирай… Сделай дело и забирай. По рукам?

Королькович встал и торжественно протянул мне ладонь для пожатия.

В какой-нибудь романтической книге или кино герой в это момент должен был встать и дать ляху по морде. А потом, долго бегать по замку, крышам домов и городским стенам, фехтуя и отстреливаясь от всего гарнизона. Чтобы в самый пиковый момент, когда его зажмут со всех сторон, красиво погибнуть, обещая, что смерть его не напрасна, и на пролитой крови взрастут тысячи мстителей. Или… эффектно спрыгнуть прямо в седло коня и ускакать, само собой, обещая вернуться... В зависимости от цели автора и степени допустимого отклонения от реализма.

Увы, у меня игра без сохранения, а начинать все с начала лень. Даже если такой вариант вообще предусмотрен. Так что руку жмем. А мысли оставим себе. Мстить и карать лучше без предварительной пиаркомпании. Более того, для пущей убедительности в моей неразборчивости по отношению к средствам обогащения, надо еще и развить тему. Чтоб никаких сомнений даже случайно не возникло. А так же — желания нанять кого-то другого.

«Вы приняли задание «Сжечь деревню Маслов брод»

— Раз уж мы так все славно обсудили, вашмосць… — произнес я вкрадчиво, бесцеремонно не выпуская руку Корольковича. — Может, грамоту вперед выдашь? Она мне душу согреет, когда я в само логово запорожских разбойников полезу. Золотишко за головы — это потом. После доклада, поскольку судьба их мне пока неведома. А халупы запылают в самом скором времени, о том можешь больше не вспоминать. Хоть нынче же шли гонца в Краков с победоносной реляцией.

— Мне нравится, как ты ведешь дела… — еще больше развеселился воевода, окончательно уверовав, что имеет дело в закоренелым подлецом, готовым родную сестру в бордель продать, лишь бы деньги хорошие предложили. — Думаю, это можно сделать. Даже, больше… Раз уж мы так доверяем друг другу, то я сразу впишу в нее Полесье. Надеюсь, жалеть от этом никому не придется?

— Чтоб мне в рай не попасть, если ты не прав.

Перебросившись еще с десятком фраз, примерно в таком же духе, мы с Корольковичем расстались довольные результатом. Он — уселся писать послание королю, я — сперва на рынок отправился, а потом в кабак. Поглядеть, нет ли там интересных попутчиков.

Был у меня план, как все провернуть, чтоб и волки не узнали про обман, и овцы остались целыми. Но, подстраховаться не мешало в любом случае. Грамота грамотой — но, если нагрянет кто чужой, она куда надежнее, если написанное подтверждает хорошо вооруженный отряд.

Сдав на рынке оптом всю добычу, я стал богаче на полторы тысячи талеров. Что в совокупности с остатками былой роскоши, составило