И все. С этого момента даже я не мог разглядеть, где находится жертва. Разве что иногда посреди бесконечного мрака сияли вспышки посмертных атак. И были они настолько далеко от обороняющихся, что оставалось лишь удивляться.

Скверна сначала не могла прорваться через корни, что оплели островок обороны. Это дало ловцам немного времени на передышку и перегруппировку. Затем дети Леса начали обстреливать все вокруг.

Их стрелы были очень длинными и втыкались в оскверненную землю тоненьким частоколом. Оперение из листьев тут же начинало расцветать. И стоило твари коснуться листочка или древка, как она распадалась лужей бурлящей слизи за несколько мгновений.

Первые три волны не прошли и пары шагов за частокол. Следующие пять смогли добраться до первых корней. Еще три моментально умерли, касаясь древа. И лишь седьмая или восьмая смогла преодолеть уже почерневшие корни.

Даже в пропитанных эфиром деревьях и стрелах этот эфир не бесконечный. В отличие от количества тварей, как казалось.

Вся эта волна двигалась вполне равномерно, но чем ближе они были к городу, тем плотнее становились их ряды. Так что поле боя сейчас выглядело особенно мрачно.

— Какие шансы, что Колосс — воплощение Архитектора? — раздался вопрос от Ки.

— Пока не вижу ничего такого, — ответил я. Удивительно, что одинаковая мысль с названием твари пришла в разные головы. — Но сомневаюсь, слишком заметно. Не в его стиле. Погоди…

Я присмотрелся к полю боя. К тому его участку, где уже начинались скапливаться монстры. Очень тяжело разглядеть черное на черном, но мне удалось. Потому что вся эта мерзость двигалась, кроме одного маленького островка.

— Нашел их, — дал я команду. — Атакуем.

И первым бросился в ту сторону. Еще до того, как я добрался до цели, над ними вспыхнуло пепельное облако, постепенно формируясь в образ черепа.

Их было много, не меньше сотни. Люди в черных плащах и угловатых масках. Они стояли каменными изваяниями, но эта неподвижность оказалась обманчивой. Стоило мне ворваться в их ряды, как все пришло в движение, начался хаос.

Это действительно был небольшой участок земли, который твари и скверна обтекали стороной. Но от этого он не был более безопасным. Потому что тут были самые мерзкие и опасные из последователей Архитектора. Те, кто служат ему по собственной воле. Молчащие.

Крыло, состоящее из шики, потерявших разум от бесконечной силы. Ловцы, нарушающие все принципы калейдоскопа. Убивать других ловцов, чтобы поглощать их источники. Молчащие не были проявлением кошмара, как такового, хоть многие и использовали сновидения данного класса.

Нет, искаженное восприятие реальности и грез, где граница между ними давно оказалась стерта. Молчащие были адептами силы, гораздо хуже кошмаров. Безумия.

И даже если мы проиграем в этой битве, стереть эту заразу с лица мира грез мы обязаны. В этот момент я осознал, почувствовал, что такое метка Деморо на моем лице. Стоило мне разглядеть людей в масках, я уже не мог остановиться.

Ни один Шики не вызывал у меня подобного чувства, даже Йозеф с его чернейшей меткой. Эти твари — нечто противоестественное для обоих миров.

И в этот момент я готов был пойти на все, лишь бы уничтожить их.

Завязался бой. Молчащие, как ассасины среди ловцов, использовали их главную слабость в своей охоте. Ближний бой. Так что даже для меня это будет трудно. И хоть каждый из них уступал мне как в скорости, так и в навыках, количество тоже имело значение.

Они не гнушались ничем. Били в спину, пускали песок в глаза, прятались в дыму, расставляли ловушки, маскировались под землей и уходили в невидимость. Каждая их атака становилась для меня неожиданностью.

К тому моменту, как я обезглавил десятого ублюдка, все мое тело превратилось в один сплошной кровоточащий порез. Пока не смертельно, но очень сильно раздражает. И пока я сражался сразу с двумя противниками, третий пытался атаковать в спину.

Раньше их скорость казалась мне чем-то невероятным. Я часто вспоминал бой в академии, когда Кастер бился сразу с тремя Шики. Тогда я мог разглядеть их перемещения лишь по остаточным образам в пространстве. А самого Кастера я видел лишь когда тот сам того хотел.

Сейчас же… Сейчас я понимаю, что мой наставник был, мягко говоря, медлительным. По сравнению с той скоростью, с какой сражаюсь я, большинство шики даже понять не могли, что их убивает. То ли хлопья пепла летают в воздухе, то ли это свистят лезвия клыков. И тем не менее, у этих ублюдков хватало мерзких фокусов, чтобы противостоять мне.

Например, тот говнюк, что сейчас бьет мне в спину, использовал технику, размножившую его атаку, так, будто он атакует сразу с семи направлений.

Однако в следующее мгновение все тени растаяли, а сам он начал булькать и харкать кровью. Потому что, тяжело атаковать, когда у тебя копье в позвоночнике застряло.

Шепчущие ворвались в бой, пройдя сквозь толпы тварей какими-то своими путями. Черных плащей стало вдвое больше, однако лишь половина из них носила черные маски. Другая была в белых.

Я пару мгновений понаблюдал за грациозными движениями копейщика. Он раскручивал оружие с такой скоростью, что казалось, будто у него и нет ничего в руках. Из-за этого каждый выпад был похож на волшебство, где оружие проявляется лишь в момент удара.

Да и движения радовали глаз. Грация и отточенность. Ильда не только использовала сновидение ящера, как ее отец. Она была копейщиком и владела тем же стилем. Только если Кастер был воином прямолинейным и несколько резким, то его дочь билась, словно балерина.

Впрочем, ни один мужчина не способен вытворять со своим телом такое, на что способна она. Так изогнуться, пропустив мимо сразу три атаки, да ответный выпад копьем… Это нечто. Кастер по праву может ею гордиться.

Да уверен, что гордится. Смотрит сейчас на нее вместе с эгрегором всех воинов из того переплетения снов.

— Оставь, — бросила Ильда. — Это внутренние дела Шепчущих. Мы сами разберемся.

— Ага, разбежался. Кастер был и моим наставником.

— Я сама за него отомщу, — не сдавалась девушка, вошедшая в раж.

— Все равно не могу, — ответил я. — Метка требует. Гипнос требует.

— Вот оно как, — немного удивленно произнесла Ильда.

Но больше ничего не сказала. Это была мясорубка. Но если посмотреть со стороны, то казалось, будто просто тени носятся в разные стороны. Будто рябь по воде. Разве что крови больше.

Ни одна из сторон не испытывала никакой жалости