Крысолов, став на колени, уже сосредоточенно копал маленькой лопаткой, тоже выуженной из бездонных закромов их автомобиля. Скорее всего, зарыли они тогда неглубоко, только чтобы на виду не стояли сумки. Их, насколько Артем помнил, было три. И одну из них Крысолов, напрягшись, выдернул вверх из песчаной могилы – только песок зашуршал, осыпаясь. А здоровенная, собака!

– Возьмем всю, – решил командир. – Надо и воякам заплатить будет, и Саенко пасть закрыть – пусть жрет, глядишь, подавится. Да и так, может, какие расходы будут, надо, чтобы карманные деньги водились. – Он подмигнул Артему. Настроение у Крысолова явно улучшилось, и, хотя предстоял еще обратный путь, Артем тоже повеселел. Успеют они, должны успеть. Крысолов же, погрузив сумки в машину, быстро вернулся к выворотню и с натугой вытащил одну за другой две оставшиеся сумки – еще бо́льшие, чем первая.

– Давай-ка, – осмотрелся он, – ага, хоть бы и там… – и потащил одну из сумок к невысокому холму, метрах в тридцати от того места, где они были спрятаны раньше.

– Артем, вторую давай, – негромко позвал он, обернувшись. Артем, сообразив, поволок к нему вторую сумку. Ага, вот так вот. Теперь, ежели что, Саенко и всем остальным охотникам до чужого добра вместо таблеток – хрен поперек всей фотографии.

– …глядишь, и от ребят отстанут, и нам какая-никакая страховка: все же так напропалую стрелять не будут – постараются кого-нибудь живым взять, – в аккурат дополнил его мысли Крысолов.

Насчет ребят – это правильно. Не дурак же Саенко, в конце концов. Должен понимать, что перепрячут они свою добычу: пытай потом заложников – что толку? И «живым» это хорошо. А вот «взять»… Как-то зябко в лесу стало, хоть и светило солнце.

Когда они перестали видеть Старого и Варьку – Крысолов резко поменял направление и понес сумку к приметной сосне с обнажившимися корнями.

– Вот тут и прикопаем, – решил он, всаживая лопатку в землю. И опять Артем молча согласился с командиром: не видела девчонка, куда сумку перепрятали, так и не расскажет, и не получит Саенко их захоронку! А ведь действительно, именно девчонку будут стараться в живых оставить, если что. Ну и дохлый, правда, но останется шанс на то, что не запытают ее. Поверят, что и впрямь не знает она, где таблетки спрятаны. Хотя, насколько он успел понять, хозяин поселковой больницы не из тех людей, кто дело до конца не доводит, так что Варьке, попади она ему в руки, не позавидуешь в любом случае. Засыпав сумки песком и натрусив сверху иглицы, мелких веток и шишек, Крысолов критически осмотрел место.

– Ну наверное, и сойдет, – решил он. – Хорошая собака, может, и вынюхает, но будем надеяться, до этого все же не дойдет у них… – Старому скажешь, где закопали, а с Варей я сам поговорю, – попросил Крысолов, пока они возвращались обратно к машине. Так и сделали – как уж ей чего там командир преподносил, но Варька своего неудовольствия никак не выразила по поводу того, что ей не доверяют.

«А время, время-то бежит!» – с беспокойством отметил про себя Артем. Как ни быстро они справились, как ни старались, а час проваландались. Варька, правда, говорила, что им до военных, тоже час ходу. Только вспомнит ли она те обходные тропы, что ведут прямо в часть? А ведь еще надо с военными договариваться, да и обратно в поселок возвращаться…

Варька достала опять было карту – но, покрутив ее в руках, со вздохом закрыла. По ней можно было определить лишь общее направление движения – куда-то туда, к западу, так на это карты не надо – солнце вон сияет. Дорога, кстати, по которой они приехали, вон почти прямо в ту сторону, куда им надо, и ведет.

– Нет, вроде это не та, – неуверенно сказала девчонка. – Я же говорю, давно здесь была.

В общем, решили они двигаться покамест по этой дороге, тем более что для машины она была проходима, а выбираться опять на трассу да искать «ту» дорогу – время убить можно, а вот толку будет ли. Да и неизвестно, не напорешься ли на дружков «крестовых». В первый раз они лихо отбились, а повезет ли еще так – хрен знает. И ехать – не идти, это тоже верно. Хоть, правда, Артем и пройтись бы не отказался, а то засиделся уже. На охоте, бывало, и по сорок, и по тридцать километров отмахивали они с батей. Машина трещала сухими сучьями, а Артем присматривался к дороге. Честно говоря, она ему не очень нравилась. Похоже было, по ней не ездили последние годы. Даже та просека, по которой они от болота на трассу выезжали, и то лучше выглядела. Вот это и настораживало: вояки те не должны были бы упустить возможность срезать здоровенный крюк, чтобы попасть на северный тракт, а затем – в областной город. Так что либо это не та дорога, либо… либо впереди что-то есть. Епть!!! Ну сколько раз уже! Ну сколько можно!!! Ой, где ты, баба Матруна… Ага, и пройтись ты хотел – машина затормозила вплотную к поваленной сосне, преграждавшей дальнейший путь. Впрочем, сосна такая была отнюдь не единственной – в обе стороны, сколько можно было окинуть взглядом, шла сплошная стена из поваленного, переломанного леса. Вот чего сюда никто не суется – через этот ветровал никакой технике не пробраться, да и пешком, пожалуй, не так просто пробиться будет. А пешком идти придется, ясный пень. Назад возвращаться – только время потерять, а может, и вовсе нет дороги этой – вон как бурелом лежит: шквал тут шел. Может, на десять километров вправо и влево такая картина, – вот и суйся.

Они вылезли из машины и подошли к первым поваленным деревьям. Ураган нанес по лесу удар, будто саблей полоснул: вот здесь, где они стоят, – хоть бы сучки сухие на соснах поломало: стоят целехонькие, а в трех шагах от них – дикая мешанина из вздыбленных, переломанных, перекрученных стволов и веток. Артем представил, что тут творилось, когда сюда накатило, и аж плечами передернул. Даже трудно было представить, что вот этот теплый воздух, мягко касающийся их лиц, внезапно смог обрести такую силу, что в одно мгновение закрутил винтом здоровенные стволы, расщепил их пополам, согнул в гигантские дуги.

– Придется идти, – нарушил молчание Крысолов. – Я в принципе видел такое уже, вряд ли здесь шире километра.

Оно, может, и так, вот только такой километр почище иного десятка будет. Так, а кстати: таблетки понесем мы в чем – в карманах, что ли? С сумкой там особо не поползаешь… Варька молча достала откуда-то из-под сиденья старый рюкзак и ловко швырнула его Крысолову. Интересно, и когда успела положить? Не, скорей от деда запасливого рюкзачок остался. Заслуженный рюкзак, что и говорить, на лямках брезентуха вся потертая, и ремешки кожаные в кость высохли – топорщатся вверх поросячьими хвостиками. С тех времен еще, видать, рюкзак, с революции, а может, даже и раньше – с войны. В принципе знать бы раньше, что так выйдет, можно было в машине пересыпать, ну так то ж теперь только видно. Крысолов закинул за плечи рюкзак, перевесив автомат себе на грудь. Граник взял Артем, оставшиеся две гранаты – Старый. Хорошо, хоть одну уже израсходовали, все же меньше на несколько килограммов нести. Это оно сразу незаметно, а по такой дороге – быстро почуешь. Варька с сожалением посмотрела на ЛуАЗ – как-то сиротливо он смотрел на них, уходивших, своими лупоглазенькими фарами. Артему и самому жалко было бросать так верно послужившую им машину, а что сделаешь. Может, будет оказия – тогда и заберем… Первые метры по бурелому дались относительно легко, а вот дальше началось сплошное мучение. И смех и грех: лезешь, карабкаешься между стволами, сначала вверх, потом вниз, потом вбок – пять минут лезешь, а продвигаешься вперед едва ли на несколько метров. А тут еще старая хвоя со всех сторон сыплется – и за шиворот, и за рукава, царапая разгоряченную, потную кожу, так что та начала невыносимо зудеть и чесаться. Оружие то и дело норовило зацепиться за какой-нибудь сук то ремнем, то стволом. Ну и пить захотелось, конечно, – Артем с удивлением понял, что последний раз они поели и напились, естественно, тогда утром, у того кавказца, что их кашей перловой кормил, а потом все и недосуг было как-то. Да и, пожалуй, негде, разве что в том болотце под пулями воды набрать. Терпеть можно было, конечно… А глотнуть, даже хоть той грязной воды из болота, все же хотелось бы. Артем мимоходом глянул на Варьку и Старого – девчонка упрямо карабкалась через завалы, Старый тоже держался вроде, даже тех своих красных шариков не глотал. Ну Крысолов вообще как лось пер – только ветки трещали. Ему-то, пожалуй, труднее всех приходилось – первому идти, дорогу выбирать. Так что когда тот все же остановился, запыхавшись, Артем, ни слова не говоря, выдвинулся вперед и сам начал прокладывать дорогу команде. А пить все же хочется… Ой!.. Кора на стволе сосны, на которую только что залез Артем, скользнула под ногой, будто ствол маслом намазали. Жуки-короеды здорово потрудились в здешних дебрях – чего-чего, а еды у них тут было навалом, и Артем неловко плюхнулся боком вниз, хорошо, хоть не на сук какой. И тут же он с удивлением понял, что закон «мысли сбываются», определенно, работает, правда, может, в этот раз в хорошую сторону, потому что плюхнулся он в воду. Лесной ручей, который протекал здесь сотни лет и до Хрени, и тем более до этой бури, деловито пробирался сквозь завалы. Тихонько журча, он обтекал ветки, воткнувшиеся в дно, кружил желтые хвоинки, целеустремленно направляясь на встречу с рекой – может, даже той же Симонихой, оттуда – к Волге, а потом все дальше и дальше – к морю.