– Ну так вот, считай, мы с тобой крысы, услышавшие волшебную дудочку!

– Надо было остаться в домике на дереве, – простонал Гензель.

– И ждать, пока вернется старина Джек? Думаешь, он не разберется, что ему подсунули фальшивку? Разберется, и очень скоро!

Дети продолжили путь, ведомые – во всяком случае, по мнению Гретель, – неслышимым зовом колдовской избушки. Холодный воздух был напоен запахом смолы и дерна. И хотя древние сосны стояли на почтительном расстоянии друг от друга, их ветви сплетались, образуя дырявый, словно побитый молью шатер. Порой Гретель казалось, что это не сосны вовсе, а жрецы-великаны в мохнатых одеждах. Взявшись за руки, они возносили молчаливую молитву темному небу, луне и звездам.

– А что, если нам сесть под каким-нибудь деревом и подождать рассвета? – внезапно предложил Гензель. – Не настолько сильно мне хочется ирисок, чтобы идти в гости к ведьме!

– Не выйдет. Появятся волки, старина Джек или еще кто-нибудь похуже. Пряничный домик не даст нам отсидеться, раз уж мы сунулись в Либкухенвальд. Ничего, пусть ведет. Я хочу поговорить с ведьмой.

– Так она и станет с тобой беседы беседовать! Посадит в печь – вот и весь разговор.

– Посмотрим.

Гретель прекрасно понимала, что пытаться отыскать ответы в Пряничном домике все равно что класть голову в пасть ко льву. И Марта Блок это понимала, когда советовала собственным детям, которых она, впрочем, таковыми не считала, навестить ведьму.

– Ладно, – сказала Гретель после небольшой паузы. – Предположим, мы с тобой сумеем обхитрить Пряничный домик и вернуться домой. Что нам делать в этом случае, куда идти? Просить помощи не у кого – в полиции нам не поверят, в церковь дорога закрыта, а дома нас с тобой ждет оборотень! Я уже молчу про старину Джека!

– Мы могли бы сбежать из города. Сесть в товарный вагон и добраться до Риттердорфа.

– И что, жить там беспризорниками? Все равно Джек будет приходить ночь за ночью, пока не добьется своего…

– Да уж лучше пусть… Вот же черт!

Лампа мигнула и погасла. Мальчик поднес ее к уху, потряс и, не услышав плеска керосина, сказал:

– Все, дальше пойдем в темноте. Эх, надо было свечи захватить…

– В прошлый раз мы отыскали Пряничный домик без лампы и свечек, – пожала плечами Гретель. – Это заколдованное место, и ноги сами вынесут нас куда нужно.

– Нам нужно домой, – проворчал Гензель, ставя лампу на землю. – Только, боюсь, мы туда не скоро попадем.

Некоторое время брат и сестра шли молча, взявшись за руки. Без лампы пришлось заметно сбавить скорость, осторожно обходить поваленные деревья и овраги. Луна заливала поляны и прогалины холодным светом, серебрила воду в ручьях, но под сенью деревьев царил густой маслянистый сумрак.

– А вдруг мы и правда подменыши и ведьма решит нас поджарить? – спросил Гензель, как обычно первым нарушая тишину. – Мне не понравилось в клетке, а в печи, я думаю, понравится еще меньше.

– В прошлый визит нас никто не отправил в печь. А знаешь почему?

– Конечно! Потому что мы нашли среди косточек Нильса нож и сумели убежать!

– Нет, – покачала головой Гретель. – Потому что мы – обычные дети. Не подменыши и не полубесы.

– А почему тогда отец… в смысле наш папа-оборотень не позволил Темным сестрам нас убить? Ты вот уперлась, а может, зря?

– И что ты предлагаешь? Вернуться домой и сказать: «Привет, папа, извини, что отрубила палец! Просто не узнала тебя с козлиной башкой и копытами!»?

– А что, было бы забавно… – сказал Гензель и снова замолчал. Кажется, лес отбил у него желание говорить. Гретель и сама чувствовала, что болтать сейчас, в сотый раз обсуждая одно и то же, так же странно и неуместно, как петь веселую песню на похоронах.

Укрывая землю хвоей, роняя шишки и мелкие веточки, сосны Либкухенвальда из года в год ткали ковер однообразного бурого цвета. И эта перепревшая подстилка делала шаги Гензеля и Гретель практически неслышными. Брат и сестра шли по лесу, как два привидения. Да и сам Либкухенвальд будто бы вымер… а может, просто затаился, как хищник перед прыжком. В прошлый раз брат и сестра слышали множество странных и пугающих шорохов, уханье сов и завывание волков. Каждый звук заставлял вздрагивать и оглядываться. Но вот эта зловещая тишина давила на нервы куда сильнее.

В домик на дереве Гензель и Гретель пришли вскоре после заката и провели там – спасибо старине Джеку! – не больше часа. А лесную избушку они искали уже около двух с половиной – трех часов, во всяком случае, по ощущениям Гретель. Приближалась полночь – время ведьм.

Стараясь не обращать внимания на пронизывающий холод и неестественную тишину, Гретель изо всех сил вглядывалась во мрак. И в какой-то момент заметила среди неохватных стволов мерцающий огонек.

– Вот он, – прошептала девочка, останавливаясь.

– А может, это стоянка охотников? – предположил Гензель. – Должно же нам хоть раз повезти…

– Нет, это Пряничный домик, я чувствую. И, кстати, не бери грех на душу – нам с тобой часто везло!

Гензель и Гретель двинулись на огонек. Янтарный, словно отблеск леденца, он то исчезал, то снова появлялся.

– Я пойду к ведьме одна, – произнесла Гретель. – Если что-то пойдет не так – убегай!

– Ой, да разве что-то может пойти не так?! – фыркнул Гензель. – Мы всего лишь идем в гости к ведьме Пряничного домика! А если серьезно…

– Ты можешь быть серьезным? Вот бы не подумала!

– Могу. Если серьезно, одну я тебя не отпущу. Если сгорим в печи, то вместе. Если уйдем от ведьмы целыми и невредимыми – тоже вместе.

После небольшой паузы Гретель произнесла:

– Спасибо.

Гензель ничего не ответил, лишь пожал плечами.

Дети прошли еще немного, и один огонек распался на два. Теперь уже не оставалось сомнений, что это окна Пряничного домика, вместо стекол забранные тончайшими леденцовыми пластинами.

Луна светила ярко, заливая Либкухенвальд мертвенным светом, и, выйдя на поляну, Гретель во всех подробностях разглядела избушку под двускатной крышей, крытой плитками темного и молочного шоколада. Сложенная из нуги печная труба белела так, словно кто-то, наделенный дурным чувством юмора, вместо свечки воткнул в торт берцовую кость. Поглядев на ставни из ирисок и мармелада, девочка убедилась, что они целые. Кусок, что в прошлый раз отломил Гензель, то ли волшебным образом отрос, то ли был прилеплен ведьмой Пряничного домика. «Скорее первое», – подумала Гретель. Все-таки домик волшебный, а поблизости не имелось кондитерской лавки, чтобы покупать стройматериалы…

– Идем, – сказала Гретель.

Они прошли мимо окон, повернули за угол и увидели крыльцо, над которым светился круглый фонарь-леденец. Навес поддерживали огромные, выше человеческого роста,