– Пообедаем прямо здесь, – и Макс стал рыться в походном холодильнике. – Роб, на тебя доставать? – поинтересовался у водителя.

– Я уже, – коротко ответил тот и поддал газу, уводя машину от такого мрачного и такого притягательного места.

Макс достал три армейских пайка. Перед тем, как отдать Костику его порцию, распаковал и подогрел, затем молча принялся есть сам. Николь есть не хотелось, но ребенок, ему требовалось усиленное питание, и она последовала примеру Макса. И вдруг голову словно прошила резкая мысль.

– Ой, как же мы так! Никому не предложили уехать, а ведь в машине есть еще четыре места, – сконфуженно закончила она.

– Никто не согласился бы, – немного помолчав, признался Костик.

– Но как же так, неужели они не знают, что Источник – это медленная, но верная смерть?

– Иногда смерть кажется легче жизни, – отстраненно заметил рыжий друг.

Машина, не останавливаясь, проскочила город когда-то могущественных правителей Республики и быстро мчалась вперед, мимо тех же болот и перелесков, мимо убранных полей и замерших в преддверии зимы и непонятных перемен городков и мелких поселений.

Было столько всего, о чем нужно было рассказать Костику, еще о большем хотелось расспросить его, но разговор не клеился. Рядом сидел неугомонный бесшабашный друг детства. Ее собственное Солнышко. И как будто бы не он. Что между ними встало? Источник? Или Макс? Но как же так? Николь любит их обоих. И Макса и Костика. И можно сказать, что именно сейчас в ее душе установилось спокойствие. Прошлое наконец-то согласилось остаться в прошлом. И лишь смутное чувство вины – перед одним или перед другим мужчиной, а может, перед обоими – слегка царапало душу.

Она несколько раз пыталась завязать разговор, но Коська отвечал односложно, а Макс вообще молчал. И Николь даже с некоторым облегчением приостановила попытки. Поговорить все равно придется: и с одним, и с другим, возможно, с каждым по отдельности, но уж точно не в присутствии постороннего человека, пусть их водитель и сказал за всю поездку не больше десятка слов.

***

В Либерград прибыли поздно вечером. Решили переночевать в той же гостинице, а путь домой продолжить завтра. Сразу как появилась возможность, Макс связался с Александром и выяснил, что они, как и договаривались, не стали дожидаться, а отправились в Империю. Мамин страх перед Зонгером гнал ее как можно дальше от этого человека. Страх не столько за себя, сколько за детей. И общих, и Николь.

– Спасибо, что подбросили! – излишне жизнерадостно поблагодарил Костик после того как водитель оставил их троих у гостиничного крыльца, простился до утра и уехал на базу. – Дальше я сам!

– Что? – растерянно спросила Николь.

– Я говорю, сам дальше справлюсь, пора мне, – для подтверждения уверенности в своих действиях рыжий друг засунул руки в карманы толстых ватных штанов и даже начал посвистывать, непринужденно оглядываясь по сторонам.

– Кось, ну куда ты сейчас, а? Тебе же совсем некуда пойти!

– Придумаю что-нибудь, – Костик усиленно делал вид, что его безумно интересуют красоты ночной столицы.

– Опять к Источнику собрался, слабак? – зло спросил Макс.

– Кто слабак? Я слабак? Да я тебя с твоим жалким вторым уровнем по стенке размажу! Мне плевать, я все равно смертник!

– Кось, – жалобно пискнула Николь.

– И что тебя останавливает? – Макс подхватил обоих под руки и повел в холл гостиницы – на улице на них стали обращать внимание немногочисленные в это время прохожие.

– Что останавливает, что останавливает. А то сам не поймешь, – буркнул Костик.

Николь быстро подошла к стойке регистратора, забрала ключи от комнат, которые по-прежнему оставались за ними, и поспешила за разошедшимися мужчинами. Видимо, дальше отложить разговор не получится. Когда она их догнала, конфликт внешне был улажен.

– Ну так что, позволишь поговорить с девушкой с глазу на глаз? Или побоишься оставить ее наедине с монстром? – Костик исподлобья поглядел на Макса.

– Не говори так! Иначе я тебя ударю! – Николь стало стыдно за слова друга. Она повернулась к Максу, нежно, едва касаясь, провела пальцами по его щеке и одними губами произнесла: – Все будет хорошо.

Затем отдала ему один из ключей и широко открыла дверь своей комнаты, приглашая туда Костика, тот излишне широко ухмыльнулся, пропустил девушку вперед и с излишним рвением захлопнул дверь.

Как же трудно начать разговор. И времени с их последней встречи прошло не так уж и много, бывало, не виделись и дольше. Но видимо, жизнь измеряется не прожитым временем, а произошедшими событиями. У Николь появился Макс и ребенок, которого она ждет от него. А у Костика – приговор.

– Прости.

– Ника, за что ты просишь прощения?

– Если бы ты не приехал ко мне тем вечером, то ничего бы не случилось…

– Что бы не случилось?! Ты бы осталась в славном Либерстэне, продолжила бы являться на случки с его богоравной верхушкой и рожать элитных детей?!

– Костик! Зачем ты так?! – она сдержит слезы. Ведь заслужила, все до единого слова заслужила. – Я говорю про приговор, про то, что ты пострадал!

– А, столь ли это важно, если ты… если ты никогда не будешь моей. Не была и не будешь, – тоскливо произнес он, присаживаясь верхом на один из стульев и укладывая подбородок на сложенные на спинку руки. – А знаешь, что самое смешное и обидное? Я это всегда знал. Знал и все равно надеялся, глупец.

– И за это прости. Я тоже надеялась, что у нас может получиться. Ты хороший, нет, даже не так, ты самый лучший друг! Только благодаря тебе я являюсь тем, кто я есть. Может, живу только благодаря тебе!

– Да друг, всегда всего лишь друг, – горько признал он. – Сейчас я это вижу лучше, чем когда-либо раньше. Ваша связь с этим имперцем хорошо просматривается. Даже та стена отчуждения, что он пытается выстроить, не скрывает этого.

– Я не знаю, что сказать, отрицать это невозможно. Я… я не смогу без него, Костя! Он для меня все! Воздух, которым дышу, магия, которой владею, сама жизнь!

– Избавь меня от подробностей, хорошо? – Костик тряхнул головой, словно пытаясь освободиться от навалившихся проблем – привычный жест из кажущегося таким далеким детства. – А теперь позволь мне уйти. Я выяснил все, что хотел, – и он поднялся.

– К Источнику?

– Не все ли равно, – Костик очень старался, чтобы его голос звучал безразлично.

– Нет, мне не все равно! И ты это прекрасно знаешь!

– И что? Скажешь, что будешь удерживать меня силой?

– Я могла бы, но не буду этого делать, потому что ты по-прежнему мой Коська. Коська, который никогда и ни в чем не отказывал.

– А ты этим всегда пользовалась и вила из послушного Рыжика веревки.