— Отец, — отвечаю я, — почему ты не сообщил мне о Лизе? Что случилось? Почему она в тюрьме?

Слышу, как отец матерится.

— Послушай, Арман! — произносит гневно. — Хватит просирать свою жизнь. Ты поехал домой. Я думал, ты одумался. Готовишься к свадьбе с Шейназ. Я так много сделал для этого!

— Я не просил тебя, — говорю я.

— А меня не надо просить. Я твой отец и сам знаю, что для тебя лучше.

— Ничего ты не знаешь, отец, — понимаю, что иду на открытый конфликт, но терять мне нечего. — Я хочу быть с Лизой. И я буду с ней!

— Лизу обвиняют в мошенничестве. Обвинения очень серьезны, — холодно говорит он. — Лет на шесть тянут точно. А, может, и на восемь.

— Но ты же знаешь, что она не виновата! — почти кричу в трубку. — Ее подставили! Я уверен!

— Ты сейчас меня обвиняешь? — рычит он. — Подумай, прежде чем ответить.

— Я не знаю, кто, но ее подставили. Она не виновна! И это докажет адвокат.

Тишина в ответ.

— Мне жаль отец, что так получается, — с грустью говорю я. — Что наши пути расходятся. Очень жаль. Но я не могу.

— Ты меняешь отца на какую-то девку?!

— Нет. На свободу. И на счастье.

Молчу. Отец тоже молчит.

— Я люблю ее, отец. Люблю, — произношу, наконец.

— Это не любовь, — отвечает он. — Это одержимость. Ты ломаешь свою жизнь. Ее ты уже сломал.

— Пусть так, — не спорю с ним. — Главное, чтобы мы были вместе. На остальное мне плевать.

— Плевать? — переспрашивает он. — И на положение в обществе? А деньги? Как ты будешь жить, Арман? Без моих денег?

— Буду работать.

Слышу смех.

— А ты пробовал жить на зарплату? — отсмеявшись, спрашивает отец. — Пробовал рассчитывать свои расходы? Ты понимаешь, чего ты лишаешься? И ради чего? Вернее, кого?

— Ради нее, — упрямо твержу я.

Отец вздыхает.

— Бесполезно. С тобой бесполезно разговаривать. Но знаешь что? Ты еще придешь ко мне. и попросишь принять тебя назад. Когда наиграешься в свою любовь. Придешь. И вот тогда мы и поговорим.

И он кладет трубку.

Мне не хочется верить, что он тоже замешан в том, что случилось с Лизой.

Каким бы не был жестким отец, но он не способен на это. Не способен. Я верю.

Наконец, все формальности завершены и я вылетаю в Москву. Я уже знаю, что Лисенок на свободе. Пока под подпиской о невыезде, но адвокат говорит, что это вопрос времени. У него есть важная информация для меня. И поэтому сразу после аэропорта я еду к нему.

— Мне удалось найти концы этих сомнительных операций, — говорит он, как только мы садимся за стол.

— Как? — удивляюсь я.

— Не буду скрывать, мне помогли. Но, Арман, прости, я не могу раскрыть тебе имя своего осведомителя. Пока он сам не захочет сделать этого.

— Хорошо, — это для меня на самом деле не так уж и важно. Главное, что Лисенок на свободе и я хочу ее увидеть. — Кто все это подстроил? Уже известно?

Адвокат кивает. Я молча жду ответа.

— Один из бывших работников, — говорит он и заглядывает в бумаги на столе. — Антон…

— Сука! — я не даю ему договорить фамилию и со всей злостью ударяю о стол. — Его взяли?

— Пока нет. Доказательств недостаточно. Пока его только вызовут к следователю. Повестку уже направили.

— Хорошо, — говорю, вставая. — Мне пора.

— Арман, есть еще кое-что, — останавливает меня адвокат. — По поводу Лисовой.

— Что? — хмурюсь я. Что еще с ней могло случиться?

— Ее выпустили под подписку не из-за сомнения в ее виновности.

— А почему? — я готов взять его за грудки и вытрясти скорее информацию.

Но адвокат отвечает медленно. Очень степенно. Очень профессионально. Без единой эмоции на лице.

— Она беременна.

И я просто падаю на стул, с которого только что встал.

— Что? — спрашиваю растерянно.

— Лисова беременна. Это подтвердил врач в СИЗО. Срок точный там в деле у нее. Я могу посмотреть. Он встает, идет к шкафу.

— Не надо, — останавливаю его я. — Подожди. Слишком много информации. Подожди.

Выйдя от адвоката, я поехал. Нет, не к Лисенку. К себе домой.

Я не могу сразу пойти к ней. Мне надо все обдумать. Адвокат просто придавил меня новостью о беременности.

И вот я сижу дома. Один. В комнате полумрак. Лишь тонкие полоски света проникают сквозь жалюзи.

Наливаю виски и подношу холодный стакан ко лбу.

Я не готов к этой новости. К таким событиям.

Антон говорил, что Лисенок пила таблетки. Поэтому я даже не задумывался ни о чем. Мне нравилось кончать в нее.

А вдруг это ребенок Антона?! С злостью ударяю себя по лбу стаканом. Виски разливается мне на брюки. Я же так и не узнал срок. Вдруг он не мой?!

Что тогда?

Голова идет кругом. Я не могу найти правильного решения. А есть ли оно вообще? Правильное?

А если ребенок мой? Это лучше или хуже?

Я никогда не задумывался о детях. Да, я должен их иметь в браке. Таковы законы моей страны. Но в браке. И там, в другой стране.

А здесь я жил по другим законам. Мне нравилось просто трахаться. А дети… Это же сложности… А еще это означает, что Лисенок навсегда будет связан со мной… Навсегда? А если я больше не захочу ее? Что тогда?

Отец предложил бы одно, правильное по его мнению, решение — уехать домой и жениться на Шейназ. Забыть о Лизе. Забыть о Москве. И о ребенке?

А если он мой?

Или Антона?

Нервы на пределе и я со всей силы швыряю стакан с недопитым виски прямо в стеклянную дверь шкафа.

Сука!

Эти сложности. Проблемы.

Вдруг раздается звонок телефона.

— Арман? — слышу в трубку голос адвоката. — Только что с Лизы сняли обвинения.

— Хорошо, — немного равнодушно произношу я.

Встаю и подхожу к разбитому шкафу. Вынимаю остатки стекла из дверцы.

— И еще, Арман, — продолжает адвокат. — Не знаю, нужно тебе это говорить или нет…

— Что? — задаю вопрос, но сам понимаю, что мне все равно, что он там скажет.

— Лисова, — напрягаюсь и застываю с осколком в руке, — готовит документы на визу. Говорит, что уезжает.

— Куда? — я как будто просыпаюсь.

— Этого не сказала. Так, обмолвилась в разговоре.