Глава 30

Лена

Соня так и не проснулась. Ближе к вечеру, когда я уже собиралась бить тревогу, снова появился этот недолекарь и сообщил, что такое вполне может быть, поскольку ее организм пережил сильный стресс, двойное исцеление, напитывание и вывод сильнодействующего зелья, и что все ее жизненные показатели сейчас в норме, она просто наконец-то крепко спит. Не знаю, с чего мне пришло в голову ему поверить, возможно, потому что Соня действительно выглядела очень безмятежной. Она больше не хмурилась, не вздрагивала во сне, слезы не текли. Поэтому я вняла увещеваниям оставить ее на ночь — Драконов и так всем своим видом показывал мне, что его щедрость не знает границ, и что меня не выгнали только лишь исключительно благодаря силе его доброго сердца.

Понимая, что на ночь меня рядом с ней все равно никто не оставит, даже если я растопырю руки и ноги перед попыткой выпихнуть меня через дверь или в портал и призову на помощь Валентайна, я записала Соне сообщение на виритту. Просто сказала, что я ее очень люблю, и что меня можно будить в любое время суток, что я завтра утром опять буду здесь, и что если ей понадоблюсь, буду здесь даже посреди ночи. О чем, к слову, тоже сообщила Драконову, который такому положению дел совершенно не обрадовался, но и возражать не стал. Не знаю, что ему там навешали на уши у Фергана, но он вообще вел себя как классический образцовый отец, даже забыл про свою ненависть к темной магии. Мне бы напугаться и насторожиться, но я слишком устала, а еще, шагнув через портал в дом Валентайна, впервые за весь день осознала, что я ничего не ела.

Драконовы, видимо, решили, что я питаюсь темной магией, а я сама про это просто не вспомнила. Ну или никто из нас не вспомнил, кроме моего желудка, который, оказавшись под знакомой крышей, издал рев, достойный побудочного дракона в Академии. Как раз в тот момент, когда в холл спустился Валентайн. Несмотря на все происходящее, я покраснела, как благородная девица, замеченная на балу в поедании пирожных, пока никто не видит. Тем более что Валентайн тоже это заметил и нахмурился.

— Лена, когда ты ела?

— Вчера, — честно призналась я.

Выражение лица Валентайна стало зверским.

— Тебе что, у Драконовых отказались подавать еду?

— Нет, я сама не просила. Думаю, подавилась бы первым же куском, — еще более честно призналась я.

— Ладно. Пойдем.

Он собирался открыть портал, и вроде даже как его открыл — в столовую, но я покачала головой:

— Можно это сделать по-плебейски в спальне? У меня просто сил нет сидеть ровно и держать ножи и вилки.

— Что ты вообще там делала? — Валентайн посмотрел на меня в упор.

— Лежала. Сидела. Стояла. Ходила. Говорила Соне, что я ее люблю. Готовилась к занятиям… на которые не пойду, потому что завтра утром пообещала себе, что буду у Драконовых. Себе и ей.

Он вздохнул и открыл портал прямо в спальню. Ко мне. А спустя минут десять нам уже притащили столько еды, что позавидовал бы шведский стол в Турции по системе All Inclusive. Все это мы с Валентайном расставили по кровати и, скрестив ноги по-турецки, я начала набивать в себя еду, которая является прямым жизненным топливом. Совершенно не заботясь о том, как все это выглядит со стороны, и что я точно не тяну на благородную девицу (никогда и не претендовала, правда).

Валентайн подумал-подумал и присоединился ко мне, особенно когда я мазала хрустящие хлебные корочки кучей соусов и складывала на них ломтики самых разных вкусностей.

— Попробуй, — протянула ему импровизированный не то сэндвич, не то бургер, не то бутерброд. Судя по его виду, это был бургерброднич, поэтому Валентайн смотрел на него очень скептически. Но, откусив, мгновенно переменился в лице.

— Хм. Необычно, но вкусно.

— То, что невкусно, есть не имеет смысла, — фыркнула я, щедро запивая свой поздний ужин водой. Все диетологи нашего мира схватились бы за голову, но я искренне наслаждалась тем, что могу вот так сидеть на кровати, как в старые добрые времена, жевать свой бургерброднич, и что никто не косится на меня как Хитар: не то с ужасом, не то с яростью, не то с отвращением в глазах. Потому что Валентайну, кажется, это нравилось. Он даже сбросил пиджак и жилет, ботинки, и устроился рядом со мной, выглядя при этом совершенно уютно и по-домашнему.

— Ой. Фпафибо, — сказала я, понимая, что еще не поблагодарила за то, что он меня привел к Драконовым и помог там остаться.

— Не за что, Лена.

— Есть за что, — честно призналась я. — Без тебя я бы к ней не пробилась. Ну… по-хорошему.

— Ты недооцениваешь свою пробивную способность. А еще свою силу.

Да? Ну может быть.

— О том, что случилось с Соней, я узнал от тебя. Из твоих мыслей. Ты мне это передавала.

— Что? Я?! — Я замерла, чуть не проглотив недожеванный кусок целиком.

— Да.

— Как?

— Пока неосознанно. Интуитивно.

Я вздохнула, аккуратно дожевала еду и только после этого спросила:

— Валентайн, а у темной магии вообще есть границы?

— Нет. Именно поэтому она настолько опасна.

У-у-у-у.

— А Ферган? Что сказал Ферган? Он посадит своего сына под замок, чтобы тот не мог приближаться к Соне?

Валентайн мгновенно помрачнел. Взгляд стал тяжелым, каким было небо над Хэвенсградом целый день.

— Считаешь, что его нужно посадить под замок, Лена?

— Если он на такое способен — да.

— А ты знаешь, на что способна ты сама?

Я отложила еду.

— Знаю. Что я могла несколько раз использовать темную магию, но не сделала этого. Знаю, что я никому не вредила, не говоря уже о чем-то большем.

— Не знаешь, — холодно подвел итог Валентайн.

Я сложила руки на груди.

— Валентайн! Дело не в темной магии, а в том, что мы творим, прикрываясь ей.

— Сезар не прикрывался ничем, — так же холодно произнес он. — Это была черная страсть.

— О, ну это все оправдывает, конечно.

— Не оправдывает. Но и не значит, что должно расцениваться как абсолютное зло.

— Да я вообще никак не хочу его расценивать! — разозлилась я. — Просто скажи, что он больше никогда не приблизится к моей подруге и не сможет причинить ей вред.

Валентайн посмотрел на меня в упор:

— Ферган принял решение, касающееся этих двоих. Сезар женится на твоей подруге, их свадьба состоится в самое ближайшее время.

Сказать, что я была в шоке — значит, ничего не сказать. Так вот почему Драконов был такой довольный и даже забил на меня, на то, что сам же и запретил строжайше.