– Великолепно! – вскричал Георгий. – А теперь глубоко вдохнем и вы-ыдохнем! Вместе с выдохом уходят все ваши горести и печали. Вернемся к сегодняшнему моменту. Возвращаемся к равновесию. Вы здесь, вы живы и здоровы, все это – давно ушло, все это – лишь ваше воспоминание. И в ваших силах прекратить его влияние на вас, на вашу дальнейшую жизнь, на ваши чувства. Отпустите его. А теперь – самое светлое, самое приятное событие… Зигфрид, проснись! Ты мешаешь своим храпом окружающим.

– И вовсе я не сплю! – сонным голосом возмутился Водяной.

– Усни, да не восхрапи! – с выражением сказал Карл. – Ибо, восхрапев, ты разбудишь соседа своего!

– И вовсе я не храплю! У меня просто нос заложен!

– Попрошу не отвлекаться! Итак, сейчас вспоминаем самое прекрасное, самое радостное событие в своей жизни!

– А смеяться-то хоть можно?

– Не смешное, а радостное, Славян! Вы должны уже научиться различать эти понятия!

– Плакать нельзя, смеяться нельзя… а что нам можно-то?

С радостью оказалось куда труднее. Что ж у нее жизнь такая безрадостная? В смысле – без больших радостей? Новые игрушки, книги, теплое солнце, закат, бабушкины булочки, игры с Семой, снова книги… В конце концов Агата пришла к выводу, что жизнь у нее без великих радостей и без особых горестей. Обычная. Надо сказать об этом Келдышу. Вот посмеется-то…

Хотя… Была магия… Белая магия, заливающая мир, заполнившая всю Агату целиком. Чистая сила, чистая радость… Нежданный подарок. Прощальный подарок. Странный подарок…

– Уснула, что ли?

Агата моргнула. Над ней склонились лица – Стефи, Славяна, Люси.

– Эй, Агата!

– Ты чего, Мориарти?

– Что здесь происходит? Что вы столпились?

– Да вот…

Над ней склонилось еще одно лицо – смуглое, большеносое. Внимательные черные глаза. Нахмуренные густые брови.

– Что случилось, девочка? – Преподаватель провел по ее лбу, щекам теплой ладонью. – Ну-ка, возвращайся к нам. Давай попробуем присесть. Вот, хорошо. Посмотри-ка на меня.

Агата повела сонным взглядом. Лица расплывались и удалялись голоса – точно расходящееся кругами эхо…

– Посмотри на меня! Как ее? Агата? Посмотри на меня. Вот, хорошо, молодец! – Георгий похлопал ее по щекам. – Молодец… Ты узнаешь нас?

– Ей плохо? – с почтением спросила Люси. Стефани, закусив пальцы, хлопала ресницами. Димитров кашлянул, сказал сипло:

– Мне показалось, было… будто вспышка какая-то…

Георгий нахмурился еще больше.

– Вспышка? Про что ты вспоминала, радость моя? Про что ты думала?

Агата растерянно оглядывалась. Сказала неуверенно:

– Я не помню. Я, наверное, уснула… Все, урок закончился?

– Закончился, но ты посиди еще. Голова не кружится, нет? В следующий раз постарайся не засыпать. Или хотя бы запоминай, что тебе приснилось.

Агата медленно натягивала кроссовки. Что же, ей теперь и задремать нельзя? Что они все всполошились?

– Я тебя толкаю-толкаю, – ворчала Люси, – а ты как мертвая – смотришь себе в потолок, и все!

– Может, ее потолок зачаровал? – хихикнул болтавшийся неподалеку Зигфрид. – Может, она гипнозу поддается? Эй, Агатка, давай я на тебе гипнотические сеансы буду проводить!

– Ну, уснула, подумаешь, – пробормотала Агата.

– Тогда и я спал, – сказал Димитров, с трудом всовывая в ботинки большие ноги – развязывать шнурки он ленился. – И знаешь, что во сне видел? Тебя.

– Ой, нашему Огневику приснился эротический сон! – восхитилась Стефи. Димитров продолжил, не обращая на нее внимания:

– Ты вся светилась – изнутри тебя шел свет. Белый свет.

Он глядел на нее исподлобья. Агата, не найдя, что ответить, повернулась и пошла от них по коридору. Терла заледеневшие пальцы. Пальцы были прежними – длинными, плотными. Непрозрачными. Не шел из них никакой белый свет… Ни за что не пойдет больше на эти занятия! Не нужно ей такое расслабление! И воспоминания никакие не нужны. Ни об обидах.

Ни о магии.

* * *

Звонить Келдышу не пришлось – сам появился. Причем там, где Агата его теперь совсем не ожидала увидеть: на преподавательской кафедре. Сначала Антон долго и нудно пыхтел на тему, что важно определиться со специализацией как можно раньше, а посему школа приглашала и будет приглашать специалистов из различных магических областей, которые ознакомят учеников… Под его мерно журчащую речь Агата задремывала над «Толкованием сновидений». Никак не удавалось совместить эти самые толкования с собственными снами – по ним получалось, что она обеспокоена то судьбами своих детей, то заключением выгодного контракта… Как вообще можно заучить сны или как-то их систематизировать?

– …Келдыш, – услышала она и резко выпрямилась, чудом избежав обычного тычка от Стефи. Директор пропускал к кафедре мужчину, одетого во все черное. Аудитория зашевелилась, взбадриваясь – особенно ее девичья ее часть.

– Это он?! – возбужденно шептала Стефи. Глаза ее горели.

– Угу, – пробормотала Агата, пригибаясь обратно к парте. Взгляд Келдыша скользнул по ученикам. Как бы она ни пряталась, он ее наверняка видел – профессиональным взглядом преподавателя. Или Ловца.

– Помаши ему! – приказала Стефи.

– С ума сошла?

– Тогда я помашу! – Агата вовремя перехватила ее руку, и Стефи радостно захихикала. – Испугалась! Испугалась!

Келдыш заговорил, и на них тут же шикнули – очень удивительно для интерната. Агата уперлась подбородком в поставленные друг на друга кулаки. Келдыш рассказывал о расследовании преступлений, совершенных при помощи магии: все тем же звучным уверенным голосом, с юмором… Если закрыть глаза, покажется – она опять в школе, и учитель вот-вот спросит: «Вы что, уснули, Мортимер?»

– Ты что, уснула? – прошипела Стефи. Агате все-таки досталось от ее локтя. – Ты почему не сказала, что он преподает в Академии?

– Не знала, – буркнула та, потирая бок.

– Интересно, а с какого курса специализация? Я бы к нему пошла!

– Пошла бы работать в полицию? – не поверила Агата. Последними Стефиными планами было открытие сети салонов красоты «Ведьмины чары» (название менялось в зависимости от погоды).

– Дурочка! При чем тут полиция? Это же просто мечта – иметь такого научного руководителя!

– Мечта идиота, – пробормотала Агата. Саша на втором ряду поднял руку и попросил рассказать о каком-то знаменитом Погоднике. Келдыш засмеялся.

– Об этом персонаже можно говорить до бесконечности, а время у нас ограничено! На выходе лежат буклеты и брошюры. Через неделю – День открытых дверей в Академии. Милости прошу.

Агата увернулась от локтя Стефи. Еще пару лет попрактиковаться – и обойдешься вообще без синяков.