— Редфорд действительно напуган и сбит с толку так называемыми самоубийствами. Кроме того, прошлой ночью в его дом кто-то вломился.

Лейси едва не подавилась.

— В самом деле?

— Он не знает, что у него искали.

— Подозреваемые имеются?

Вик пожал плечами:

— В последнее время Редфорд буквально умирает от страха. Сказал, что сменил все замки в доме. Ему следовало бы поручить это мне. Я заодно сменил бы и код сигнализации. Но вроде бы ничего не пропало. Правда, тот, кто это сделал, перевернул вверх дном весь кабинет.

— Мне нужно потолковать с ним и выяснить отношения. Не позволю, чтобы мне угрожали.

— Не стоит принимать его угрозы всерьез.

— Тебя там не было. Я должна поговорить с ним. И поскорее.

— Погоди!

— Я не шучу, Вик.

— В таком случае я иду с тобой.

— Ты не доверяешь ему?

— А может, тебе?

— Очень смешно.

Вик не задержался за столом. И стал требовать, чтобы она научилась стрелять. Для самообороны. Лейси отбивалась, возражая, что у нее нет оружия, а если бы и было, его все равно носить нельзя, поскольку пистолеты в ОК запрещены, хотя имелись у всех уличных мальчишек. Будь у Лейси пистолет, она не могла бы класть его в сумочку, потому что не имела разрешения. Вик немедленно потребовал, чтобы она заполнила форму на получение такового.

— В Виргинии, — указал он, — право носить оружие считается одним из самых важных прав, и разрешения выдаются любому гражданину, умеющему стрелять. Так что дело за малым.

Вик даже не счел нужным напомнить, что на нее уже напали. Самое малое, что она может сделать, — защитить себя в собственном доме. И хотя все было понятно без слов, добавил, что слизняк знает, где ее найти. Выследил же он ее в Дайк-Марш.

Лейси спросила о пистолетах с резиновыми пулями, но Вик презрительно фыркнул. Неужели она рискнет подпустить убийцу так близко? Тогда она заявила, что это должен быть дамский пистолет, маленький, удобный и симпатичный.

— Только если обещаешь носить его за подвязкой, Анни Оукли[38]!

Стрельбище находилось в большом безликом складском комплексе, в пригородных дебрях округа Фэрфакс. Тут же имелся магазин по продаже пистолетов, ружей и амуниции. В воздухе чувствовался запах пороха, напомнивший Лейси о фейерверках.

Они подписали обязательство соблюдать технику безопасности, оплатили время и лишнюю коробку патронов тридцать восьмого калибра и остановились у двери стрельбища.

Вик открыл черную кожаную сумку и вытащил наушники и козырьки для глаз. Без них на стрельбище не допускали. У него нашелся дополнительный комплект для Лейси.

— Вижу, ты запасливый! И сколько еще женщин ты сюда привозил?

— Будь хорошей девочкой и надень их, Лейси.

Вик был совершенно серьезен! Неужели она действительно ему небезразлична? Нет, скорее всего просто боится, что она полезет убийце на глаза, вопя: «Прикончи меня!»

Они натянули защитное снаряжение и прошли на стрельбище.

Здесь стоял жуткий шум, от которого не спасали даже наушники. Поэтому пришлось взять у Вика еще и беруши.

За ленчем Вик объяснил основные правила обращения с пистолетом, от которых у Лейси голова пошла кругом. Вик терпеливо повторил каждое несколько раз.

Они начали с револьвера «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра, уменьшенной модели. Лейси облегченно вздохнула. Револьверы в ее представлении больше походили на настоящее оружие. Автоматических пистолетов она побаивалась.

Вик показал ей, как поворачивать цилиндр и вставлять патроны. Абстрактные понятия постепенно приобретали реальность.

— Советую всегда считать пистолет заряженным. Знай свою мишень. Знай, что кроется за ней. Знай, куда попадешь, если промахнешься или прострелишь ее насквозь. Не целься ни в кого, если не намерена убить. Не клади палец на спусковой крючок, если не готова стрелять.

Вик заставил Лейси выучить все это наизусть, как мантру.

Но больше всего она боялась опозориться перед ним. В конце концов, прецедент уже был.

Вик повесил мишень на проволоку и отодвинул ярдов на семь — «социальное расстояние», как он это назвал. Лейси прицелилась, поместив красную точку в центр лба и в область сердца. Только бы не попасть в пол, потолок или собственную ногу. Или в Вика.

Он обнял ее за плечи, поправляя руку на револьвере. Столкнувшиеся наушники глухо клацнули. Лейси сосредоточилась, прицелилась в верхнюю красную точку, задержала дыхание и нажала на спусковой крючок. Отдача застала ее врасплох. Руки судорожно дернулись.

По телевизору отдачи вообще не бывает!

— Ну как? — спросила, вернее, выкрикнула она.

— Ты проделала в его ухе дырочку для сережки.

— Неплохо!

Она попала в мишень и едва не поразила мистера Красную Точку в голову.

Так продолжалось, пока она не расстреляла все патроны, в процессе чего более-менее научилась класть пули кучно. И даже пронзила все чувствительные места тела мистера Красная Точка.

Далее в ход пошел его изготовленный по заказу полуавтоматический «кольт» сорок пятого калибра, отдача которого поначалу едва не свалила ее с ног. Зато он был прекрасно пристрелян и надежен. Наконец Вик вытащил свой девятимиллиметровый «глок». Лейси не понравился его мрачный черный корпус. Зато она сумела выстрелить и из «глока».

— Черт возьми, Лейси, у тебя настоящий талант! Хороший глаз, твердая рука, и ты не паникуешь при каждом выстреле. Ну, что ты обо всем этом думаешь?

— Думаю, что если парень с красной точкой на лбу попробует меня достать — он покойник. Проблема тут в другом: что, если у него не будет этой самой красной точки?

Вместо ответа он протянул ей «смит-и-вессон», велел вычистить и перезарядить, вынуть патроны, дабы закрепить полученные знания. А потом, несмотря на все протесты, вручил ей револьвер вместе с футляром, в котором он лежал, и сказал, что дает его взаймы на неопределенный срок.

После они отправились в старый город поесть чили в кафе «Тяжелые времена». Оба заказали по паре пива «Лоун стар». Из музыкального автомата несся голос Марта Роббинса, певшего об Эль-Пасо, а Вик упорно читал этикетку на бутылке пива.

— Что у тебя на уме, Вик?

— Считаю, что тебе следует держаться подальше от неприятностей.

— Все еще злишься из-за колонки?

— Это был дешевый и к тому же опасный трюк, — высказался он.

— Энджи мертва. Тамми мертва. Редфорд требует, чтобы я больше ни слова о нем не писала, а потом на меня нападают. И я должна молчать о том, что убийца бродит на свободе?