— Алика, давай-ка, ешь, — Наташа подвинула мне поднос с едой. — Не думай о плохом! На Марате все как на собаке заживает. Вот увидишь: придет в себя, от наркоза отойдет, и прикажет домой его везти. А там пара недель-месяц, и как новенький будет.

— Месяц?

— Я уверена, — отрезала Наташа. — Отойду на пару минут, чаю бы облепихового, да?

Я не успела ответить, как она буквально выбежала из палаты.

Всхлип — его я услышала.

Наташа не так уж и уверена в том, что Марат будет как новенький. Но она, как и практически все Соколовские, меня поддерживает как самое слабое звено. А я… я даже не в силах впихнуть в себя обед.

— Я к тебе, — заглянул в палату Максим, улыбнулся, и подмигнул мне. — Наташа попросила проследить, чтобы ты всё съела, и я, как верный вассал должен исполнить приказ. Так что давай, родственница, ложечка за маму, ложечка за папу… черт, прости, — нахмурился он, а я махнула рукой, и принялась за еду.

— Угостить? Наташа перестаралась, и все это я не слопаю.

— Вижу, — он взял булочку с подноса, и принялся есть.

— Как Алиса?

— Растет. Наташа подбивает меня найти для дочки маму. Ей дай волю — всех переженит. Женщины, — закатил он глаза. — Ната агитирует, чтобы я женщину нашел, зато Руслан говорит что бабы — зло. Прости, — снова смущенно затих он, и тихо рассмеялся.

— Это в репертуаре Руслана.

— Есть такое. Даже Марат помягче в этом смысле. Эй, не вздумай только рыдать, ладно? Я так вжился в роль папашки, что утешить плачущую женщину смогу только дурацкой песенкой и игрушкой.

— Максим, — я покачала головой, улыбаясь и плача.

— Что Максим? На Алиске моей действует. А Марат… очнется скоро, и примется всех строить, а потом на ноги встанет. Много эти врачи понимают! Да и прогноз что он не сможет ходить — не такой уж вероятный. Десять процентов всего, да? Фигня!

Мы переглянулись, и кивнули друг другу.

На самом деле, мы все боимся реакции самого Марата, потому и убеждаем друг друга в том, что он встанет. Вернее, пока что убеждают только меня, а я предпочитаю верить. Просто потому что помню слова Марата про Егора — Марат не считал его живым из-за коляски. Марат не сможет так жить, просто не смирится.

А еще… еще он ненавидел моего отца из-за Егора.

Теперь Марату есть за что ненавидеть меня.

— Макс, а ведь это из-за меня, — выпалила я. — Мы уезжали из города, ехали в аэропорт. Должны были на разных машинах добираться, но у меня истерика началась, и Марат сказал чтобы я пересела в его машину. Просто чтобы мне спокойнее рядом с ним стало. Выехали за город, состыковались, но мне сказали на месте оставаться, пока не разрешат выйти. По встречке машины ехали, я не подумала что там может сидеть киллер, я правда не подумала об этом. Вышла без разрешения, а Марат сообразил, выскочил, меня закрыл, и…

— И это неважно, — покачал Максим головой.

— Уверен? — спросила, чувствуя горечь.

— Начбез доложил обо всем Руслану. А тот позвонил мне, и рассказал обо всем, что случилось. Марат знал об опасности, он знал на что идет, когда выходил из машины. Это его выбор. Мужчина должен защищать свою женщину, что бы она ни творила.

— Значит, все знают уже, да?

— Да. Владимир рассказал Руслану, он был обязан это сделать, так как Марат без сознания и ранен, а Рус считается доверенным лицом Марата. Руслан рассказал всё мне, ну а я — всей семье.

— И Наташе?

— Разумеется.

— И она не выцарапала мне глаза, — я отодвинула поднос с едой.

— Сейчас не до ссор. Кстати, если Рус будет тебе звонить — не отвечай, вот с кем я не советую тебе разговаривать. А в остальном сейчас главное — настроиться, дождаться когда очнется Марат, и поддержать его. Виновата ты, не виновата — это вообще неважно, Алика. Даже если вина твоя, то вряд ли ты желала зла, а значит и глаза тебе выцарапывать не за что.

— Спасибо.

— Похоронно прозвучало твое спасибо. Давай-ка, повтори: «Марат скоро встанет на ноги»! Повторяй!

— Марат скоро встанет на ноги.

— А теперь бодрее и позитивнее, — подначил Макс, и я подчинилась.

— Марат скоро встанет на ноги! — чуть ли не прокричала я.

Максим удовлетворенно кивнул, стащил с подноса круассан, и в этот момент в палату вошла Наташа с еще одним подносом.

Глаза у нее чуть припухшие, красноватые, но на губах — улыбка.

— Облепиховый чай, — бодро и торжественно произнесла она, и я улыбнулась ей.

Никому не станет легче, если я буду рыдать. Сложнее — да, легче — точно нет. А значит, мне нужно включиться в общую игру под названием: «Всё будет хорошо»

Глава 55

— У него вообще совесть есть? Это что Марат удумал — не впускать никого?

— Такой приказ, — спокойно сказал Владимир.

— Идиотский приказ! Что за детский сад?! — разбушевалась Наташа еще сильнее. — То есть, ты можешь к нему входить, ты, не родственник, а подчиненный, а мы — нет?! Родные братья, я, которая его растила и мать заменила, беременная невеста! Он там совсем с ума сошел? Я это так не оставлю, к главврачу схожу!

— Как вам будет угодно, — кивнул Владимир.

— Мне угодно! Главврач уж точно впустит меня к обнаглевшему племяннику, и я не посмотрю что он только после операции! За ухо как в детстве оттаскаю! — Наташа сжала кулаки, резко развернулась, и чуть ли не бегом побежала к главврачу.

— Может, спросите насчет меня?

— Марат Вадимович приказал пока никого не впускать.

— Мне на минутку. Просто увидеть его.

Владимир покачал головой. Насмерть стоит.

Марат очень быстро отошел от наркоза. Сначала к нему не впускали вообще никого, а затем… затем Марат разрешил войти только своему начбезу. Сначала мне даже плевать на это было, я просто радовалась, что он очнулся, и так быстро оклемался после наркоза — помнила как папа после удаления аппендикса еще неделю не в себе был. Это же хороший признак, это значит, что у