– Э… – недовольно начал Райан.

– Буду с вами откровенна. – Гвен взяла с тарелки пару чипсов и нацелилась ему в грудь. – В данный момент вы не мой любимец.

– Что? – Райан, как загипнотизированный, следил за чипсами, но при этом ухитрялся не выпускать из виду и Гвен. – Что вам нужно?

– Хочу поместить объявление в газете, но денег нет, так что предлагаю вам написать заметку, чтобы мне это ничего не стоило.

– А зачем бы мне это делать? – спросил Райан.

– Почему бы и нет? Мне казалось, город живет по законам добрососедства. – Гвен откусила половинку ломтика. Он был холодный, и она положила вторую половинку на край тарелки. Райан проводил его взглядом. – Не беспокойтесь, я не простужусь.

Он посмотрел ей в глаза – с некоторым усилием, как показалось.

– Я вам ничем не обязан.

– Я рассчитывала, скорее, на вашу душевную доброту. Или, может быть, вам захотелось бы очистить совесть после того прискорбного случая с кроликом. – Ее вдруг захлестнула всколыхнувшаяся волна боли и злости. – На него могла наткнуться моя племянница. Вы об этом не подумали?

– Я не имею никакого отношения к вашему… – быстро заговорил Райан и осекся, поняв, что едва не проговорился. – Не представляю, о чем вы говорите.

– Какое милое оправдание. – Гвен выдернула из салата слайс огурца и помахала им. – Вы просто напишите.

– Или что? – Райан выдвинул подбородок, примеряя на себя роль крутого парня.

Гвен пригвоздила его стальным взглядом, лучшим из своего небогатого арсенала.

– С ума сойти, – сказал Райан. – И вообще, о чем, по-вашему, я должен написать? Газета не станет ничего публиковать, если это не представляет общественного интереса.

– Очень даже представляет, как и тот увлекательный материал о занявшей первое место капусте Мартина Боуэра.

– Обычные новости провинциального городка, чего еще вы хотите?

– Это шло на первой странице. Вот уж действительно… – Гвен покачала головой. – Я бы сказала, что вы должны благодарить меня. Нашлось, чем заполнить пустое место.

– Так чего вы хотите? Какая у вас тема?

– Собираюсь устроить сожжение.

– Опоздали. Вас опередил Гай Фокс.

Гвен пропустила выпад мимо ушей.

– В субботу вечером, на лужайке.

– Не получится. Есть правила, уставные нормы, необходимо получить разрешение.

– Я уже договорилась с советом и Бобом. Речь идет о чисто символическом действе. Это будет даже не костер, а жаровня.

– Жаровня. – Райан нахмурился. – Какого черта?

– Ее одолжит мне Боб. Он пользуется ею в саду.

– Нет, я действительно не понимаю…

– Все в порядке. Вот здесь изложены детали. – Гвен достала листок с заметками, над которыми прилежно трудилась утром. – Пусть оно появится в четверговом выпуске. – Она отодвинула стул, и ножки противно царапнули по каменному полу.

– Вы же не думаете… – начал Райан, и Гвен не выдержала. Подавшись вперед, она наклонилась над столиком и, глядя ему в лицо, тихо сказала:

– Не шутите со мной, Райан. Терпение не значится в списке моих добродетелей, и запасы его я исчерпала давным-давно. Я знаю, что вы вломились в мой дом. – Последний пункт обвинения опирался лишь на догадку, но она подумала, что круг друзей, к которым Лили могла обратиться за помощью, не слишком велик.

Райан сглотнул, потом кивнул.

Гвен выпрямилась.

– Вот и отлично. Спасибо.

Гвен осматривала заросшие травяные грядки в саду, когда зазвонил телефон.

– Ты занята? – Голос Гарри звучал менее спокойно, чем обычно. – Можешь приехать в офис Кэма?

– Что случилось? – Если кто-то еще подал против нее иск…

– Это касается Кэма. Ты слышала о его дедушке?

У Гвен похолодело в груди.

– Что такое?

– Умер прошлой ночью. И нашел его Кэм.

– Ох, нет.

– Можешь приехать?

– Почему ты не звонишь Фелисити?

Гарри не ответил. Молчание затягивалось, и в конце концов Гвен почувствовала себя глупо.

– Ладно. Буду через десять минут.

– Спасибо, – вежливо сказал Гарри.

– Думаешь, он захочет меня видеть? – торопливо спросила Гвен, прежде чем Гарри дал отбой.

– Господи. Откуда мне знать, чего он хочет. Сейчас он пытается убрать мебель из его офиса. А она встроенная, так что… – Гвен услышала какие-то приглушенные натужные звуки. – Он тут все громит, – сообщил, отдуваясь, Гарри.

Когда Гвен вошла в приемную, Элейн Лэнг надевала пальто.

– Я отослала Мелиссу домой и вам советую вернуться. Здесь дело семейное.

– А вы куда? – спросила Гвен.

Элейн слегка покраснела.

– Его сейчас не урезонить. Никого не слушает. Лучше всего дать ему остыть.

В офисе что-то грохнулось, дверь открылась, и на пороге появился Гарри.

– А, привет. Заходи, составишь компанию.

Элейн наклонилась так близко, что Гвен даже вздрогнула от неожиданности.

– Если проговоритесь… – начала она.

Гвен повернулась к ней лицом к лицу.

– Если бы вы потрудились узнать меня получше, то поняли бы, как оскорбительно это звучит. В этом отношении я такая же, как Айрис, и ваши секреты унесу в могилу.

Элейн отшатнулась от Гвен, будто получила пощечину.

– Не смейте разговаривать со мной так…

Гвен не ответила и молча прошла в офис.

Кэм стоял посредине комнаты в черной футболке и брюках. Темно-синяя рубашка и пиджак висели, аккуратно сложенные, на спинке стула. Вооружившись отверткой, он снимал петли с ящичка, скрытого среди деревянных панелей.

– Привет, – сказала Гвен. – Ты сегодня спал?

Кэм обернулся через плечо и потянул дверцу.

– Он умер в этом кабинете, представляешь? Я нашел его здесь. За этим гребаным столом.

– Слышала. – Гвен взглянула на Гарри, который ответил кислой гримасой.

– Моего отца похоронили со стаканом виски в руке. – Кэм поднатужился, и дверца треснула. – Я всем об этом рассказываю. Как бы шутка, но не очень-то смешная. Без стакана его и представить трудно. В кресле, за письменным столом, с чертовым стаканом в руке.

– Ладно, приятель, – вмешался Гарри. – Хочешь снять дверцу?

Кэм с удивлением, словно не понимая, откуда она взялась, посмотрел на деревяшку.

– Вот я подумал, что пришло время перемен.