В комнате воцарилась тишина. Лорд Бестерн ослабил узел на шейном платке, стянул его и отбросил в сторону. Похоже, он готовился к тому, что я сейчас сердечно поблагодарю за все хорошее и помашу рукой на прощание.

Я все еще не совсем понимала, что этот мужчина нашел во мне. Но похоже, он готов продаться Ричарду с потрохами, лишь бы вытащить меня из заточения. Он предан мне так же, как предан сестре.

— Вижу только один выход из ситуации, — намеренно туманно ответила я, наслаждаясь тем, как потемнел взгляд мужа и напряглись мышцы рук.

Мой мужчина. Пусть интриги этого мира отбили у меня способность доверять до конца кому-либо, но к лорду Бестерну я испытывала привязанность, замешанную на глубинном притяжении. Когда это началось? Наверное, еще в карете по дороге со скоропалительной свадьбы, когда он пообещал мне свободу. Или потом, когда перестал целовать по моей просьбе. Когда уехал за Мэй. Когда спросил, о чем мечтаю.

Двое мужчин в этом мире захотели меня. Один заточил ради своего удовольствия, второй оказался готов отпустить.

— Только один выход, — повторила я, вставая перед ним на колени и расстегивая пуговицы камзола.

На шее мужа лихорадочно билась жилка, так и маня прикоснуться к ней губами. Я не отказала себе в удовольствие и довольно зажмурилась, услышав, как шумно выдохнул муж.

— О чем ты, Света? — хрипло спросил он.

Я покачала головой и опрокинула его на кровать. Такой непонятливый. Прижалась к Уильяму всем телом, приподнялась на локтях, чтобы заглянуть прямо в глаза.

— Хочу, чтобы ты мне стал настоящим мужем. Только подумай, как следует — я ужасно ревнива, не в меру требовательна, мне никогда не стать настоящей леди, и я всегда буду искать занятие по уму и сердцу.

Лорд Бестерн внимательно выслушал тираду, уголки губ дрогнули, затем одним рывком он перекатился так, что я оказалась на спине, беспомощно прижатая к кровати мощным торсом, а он сверху во всей красе, в тонкой полуоткрытой рубашке.

— Искать занятие по уму и сердцу — пожалуйста, а вот о том, чтобы уединяться со смазливыми типами по темным углам, ты можешь забыть, — пробормотал он и впился в мои губы властным поцелуем, от которого сердце забилось сильнее, а по телу растеклось сладкое томление.

Целовался лорд Бестерн долго, умело и обстоятельно. Наверстывал упущенное. Крепкие бедра прижимали меня к кровати, а пальцы выдергивали шпильки из волос, решительно, но аккуратно одну за другую, пока Уильям не смог зарыться всей пятерней в волосы и одобрительно хмыкнуть. Я не смогла сдержать стон — голова кружилась от упоительной легкости.

— А теперь слушай внимательно, — сказал лорд Бестерн, оторвавшись от поцелуя, нависая надо мной. — Я еще более ревнив, постоянно занят фирмой или государственными делами, ужасно упрям и не терплю лжи. Меня бесит любой намек на твое прошлое с принцем, поэтому не смей упоминать его в моем присутствии.

— Кого? — невинно переспросила я и, приподнявшись, потянула на себя мужа.

Уильям застонал и одним движением перевернул меня на живот. Я лежала, упершись носом в подушку, а муж ловкими движениями расстегивал длинную череду мелких черных пуговок. Вдвоем мы избавились от платья, отправив его к камзолу и сюртуку.

Я провела ладонью по широким мышцам груди мужа, задела коготком плоский сосок, довольная ответным шипением. Расстегнула батистовую рубашку.

Муж сейчас казался мне особенно красивым. Очень мужественный, мощный, с черной порослью на груди, плоским животом с рельефными кубиками пресса. Я провела по ним рукой, отмечая твердость мышц, помедлила, затем спустилась к серебряной пряжке на поясе.

Уильям зарычал, толкнул меня на кровать и навалился сверху. Его рука заскользила по бедру, вниз к щиколотке, задрал подол рубашки, затем продолжил путешествие вверх, медленно и со вкусом.

Я гладила его по спине, уткнувшись носом в ямку плеча, наслаждаясь запахом мужа. Он пах вином и свечами, особым мужским ароматом, сводящим с ума. Его кожа была невероятно приятная на ощупь.

Я потеряла голову, в этом мужчине мне нравилось все.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он, и в который раз я поразилась схожестью наших мыслей.

— Я люблю тебя, — вырвалось у меня в ответ.

Лорд Бестерн замер, тяжело дыша. Бисеринки пота блестели на висках, в глазах играла шальная радость, будто я кинула весь мир к его ногам.

— Я люблю тебя, — подтвердил он, выговаривая каждое слово отдельно, с особым весом, словно впечатывая в гранит. — Служанкой и королевой. Любой.

Он нависал надо мной с растрепанными волосами, раскрасневшийся, нагой, до умопомрачения красивый. Настоящий — слетели защитные щиты человека, на котором постоянно лежит ответственность за все на свете. Может, именно этим я его и привлекла — отсутствием необходимости брать шефство еще и надо мной.

Я любовалась лордом Бестерном, не сдерживая одобрительной улыбки. А муж жадно смотрел на меня, под его взглядом хотелось покраснеть и расплавиться.

Он медленно поднял нательную рубашку над головой, смял и отбросил на пол. Ожег поцелуями грудь, накрыл сильными руками темные вершины. Я выгнулась навстречу, слишком остро чувствуя прикосновения. Его признание перевернуло что-то во мне. Словно механизм щелкнул, шестеренки встали на место и давно стоящие часы вновь исправно затикали.

Доверие, вот на чем зиждется любвовь.

Он бережно огладил мое лицо, заглянул в глаза, прося разрешения. Я подалась к нему и ахнула от непередаваемого чувства наполненности. Наслаждение было столь глубоким и всепоглощающим, что я закрыла глаза и беспомощно застонала. Моему стону вторил глухой рык мужа.

В отдаленном уголке сознания я отметила, что Уильям мужчина крупный. Везде. И очень умелый.

Но нас соединяло нечто большее, чем телесное удовольствие. После страсти Уильям нежно поцеловал меня в губы, одной рукой притянул ближе, а другой бережно укрыл одеялом, уткнул со всех сторон, создавая уютное гнездышко. Позволил моей голове устроиться в ямке плеча.

Мне было хорошо, будто я вернулась домой. Рядом с Уильямом я чувствовала себя защищенной.

— Спи, милая, — сказал он. — Завтра я заберу тебя домой.

Только дома я поняла размеры катастрофы, разразившейся за моей спиной. Весь дворец полоскал косточки неуклюжей (а то и одержимой) жене лорда Бестерна. Над ним насмехались, меня клеймили прозвищами. Ползли ужасные слухи о том, что Бестерн взял себе в жены больную на голову девушку, наподобие сестры. Пруденс тоже досталось, на свет вытащили тщательно скрываемые приступы ярости, катания по полу. Репутация уважаемого рода оказалось подрубленной на корню появлением одной чужестранки на балу.

С другой стороны, версию о покушении на корону отвергли как несостоятельную, ввиду отсутствия мести со стороны правящей четы. На этом хорошие вести закончились. Свекровь со мной не разговаривала, более того, в мою сторону она смотреть не могла. Леди Уиндхем продолжала наши занятия благодаря щедрому содержанию, выделенному мужем, но меня считала полным ничтожеством, потерпевшим фиаско.